Играющий в пустоте. Карнавал безумной мудрости

Фактически во всех методах игры двойственная модель восприятия используется в целях достижения самореализующейся, или самоосвобождающейся позиции Ума. Все нижеприведенные техники базируются на утверждении, что каждый из нас изначально – целостная и самодостаточная сущность, способная, опираясь только на свою собственную силу, обрести центр тяжести, свой центр циклона и оседлать Дракона, как говорят восточные мастера, или трансмутировать его в неравной схватке в высшие состояния сознания, как говорят средневековые алхимики. Все это означает сознательное формирование вокруг себя таких обстоятельств, какие мы считаем максимально эффективными для нашей творческой реализации! Или, говоря словами мастера в метафизике игры Иоганна-Христофора Фридриха Шиллера: важно сотворить такой мир, в котором «…возвращается сознание, что целостность существования возможна, как возможна и уверенность в своих силах…»[331], или мистера Брука: «Смысл театра – в освобождении»[332]! И крайне досадно, если до сих пор мы пребываем в иллюзии, что реализовать скрытую внутри нас силу можно только опираясь на кого-то вовне.

Внимание! Это основная идея книги: поиск той единственной игры, в которую действительно стоит играть! «Превыше всего прочего ищите ее… Найдя, играйте в нее, не жалея сил… Играйте, как если бы от этого зависели ваши жизнь и душевное равновесие… Они действительно зависят от этого»[333]. И еще: «Если вы намеренно избираете меньшее, чем то, на что вы способны, то я предупреждаю вас: вы будете глубоко несчастны до конца своей жизни…»[334] И еще раз: главный секрет Игры в том, что у жизни нет смысла! Raison d’ệtre[335] зависит от игры, в которую мы с помощью интенсивных творческих усилий ее облекаем! Как и природа женщины, он (смысл) раскрашивается красками нашей собственной творческой потенции! Поэтому: не ищите истину – творите ее! Не ищите любовь – творите ее! Не ищите мастерство и успех – творите их! Не ждите счастья и реализации – творите их! Все это не обладает реальностью вне нашей собственной творческой потенции! И если что-то не произошло, значит, мы были недостаточно искусны и настойчивы!

И на дорожку: «В этом мире есть много неподъемных предметов, которые способен сдвинуть даже ребенок; но не у каждого есть мужество на это»[336].

Артистический невротизм

Между словами «артист» и «невротик» человечество всегда ставило (и справедливо продолжает ставить) знак равенства. Что же роднит эти два понятия? «Какие невидимые, интимные нити связывают воедино театр и невротизм?..»[337] Известно, например, что «…счастливый человек – плохой актер; у него мало искренних поводов к тому, чтобы искать, вопрошать, сомневаться, быть недовольным жизнью и собой. <…> Считается, что актер, говорящий о своей счастливой творческой судьбе, говорит совсем не о том счастье, которое имеют в виду обыкновенные люди… Происхождение этого счастья таково, что многие не пожелали бы его для себя. <…> Настоящим актером может быть лишь тот, кто способен страдать и вмещать в себя страдание. <…> Острое переживание внутреннего противоречия в себе, гнетущая неуверенность и боль собственного существования, разлад с самим собой, безысходное чувство вины, страдание и отчаяние от невозможности выразить себя, от ненужности твоего лучшего другим, тоска по правде и высшей разумности, несбыточные надежды, опрокинутая любовь и вера… – вот достаточный повод, чтобы быть актером»[338].

Вывод: актерская профессия требует невротизма! Невротизм – основа ее жизнедеятельности!