Игрек

Игрек не хотел вмешиваться в чужой разговор, но Дворецкий выглядел таким несчастным, что слова сочувствия сами сорвались с его языка:

— Что-то случилось?

Ворчуну потребовалось несколько секунд на то, чтобы повернуться на голос.

— Мы говорили о мисс Флер, — пояснил он. — В последнее время она часто грустит, а я ничего не могу поделать.

Игрек задумался. Если бы вдруг загрустили Гэвин или миссис Белл, он бы наверняка заметил это, но Флер он почти не знал. Девочка всегда казалась ему молчаливой и какой-то отстраненной.

— Ты уверен? — спросил он. — Ну, что она грустит?

Ворчун кивнул.

— Я знаю ее с рождения, — уныло проговорил он. — Уж я-то вижу, когда с ней что-то не так. А когда она грустит, мне тоже грустно.

При виде отчаявшегося старого робота Игреку и самому стало как-то не по себе. Поразмыслив пару секунд, он пришел к выводу, что ему грустно, потому что грустно Ворчуну, потому что грустно Флер… Игрек решительно оборвал эту мысль. Если продолжить цепочку, того и гляди получится, что весь мир из-за чего-то грустит! Вот интересно только, кто будет грустить из-за него, Игрека? Сначала ему представился профессор Огден, потом Гэвин — оба встревоженно смотрели на него. Игреку почему-то стало приятно.

Чириканье Чайника вернуло его к действительности:

— Сколько чашек вам требуется?

— Боюсь, тут уж ничего не поделаешь, — продолжал бормотать Ворчун.

Однако Игрек предпочитал активные действия.

— Я с ней поговорю. Вдруг она мне всё расскажет, и тогда мы будем знать, что делать.

Ворчун снова повернулся к окну.

— Она гуляет по саду, — сообщил он. — Это плохой признак.

Игрек не понял, что в этом такого плохого, и, не дожидаясь объяснений Ворчуна, выскочил из дома. Над оградой, отделявшей сад Беллов от соседского, парил небольшой шар. Игрек не удивился — он не раз замечал Сферу на улице, выходя с каким-нибудь поручением или просто глядя в окно. Порой, когда он терял ориентир, шар скользил впереди, показывая дорогу. Вот и сейчас присутствие старого знакомого несколько приободрило Игрека.

— Я хочу поговорить с Флер, — негромко произнес он, хотя чувствовал, что Сфера и без того всё знает. Шар начал пульсировать ярким светом и поплыл к дальнему концу сада.

Робот почти уже добрался до заросшего участка, как вдруг почувствовал незнакомый запах, сладкий и пьянящий, похожий на аромат специальных палочек, которые миссис Белл любила зажигать в ванной. Он осмотрелся вокруг и увидел куст с длинными колючими листьями. Среди листьев виднелись зеленые стебли, усеянные маленькими желтыми цветочками, которые и распространяли необычный запах.

Игрек удивился. Казалось, это растение состоит из двух совершенно разных частей: с одной стороны темные колючие листья, отпугивающие чужаков, а с другой — ярко-желтые цветы, прельщающие дивным ароматом. Многие вещи из мира людей — от половника до зубных щеток — на первый взгляд казались ему странными, пока он не узнавал, для чего они предназначены. Вот и сейчас он никак не мог понять причины двойственности этого удивительного растения.

— У него длинное название, не могу сейчас вспомнить, — раздался у него за спиной голос Флер. Игрек обернулся. — Я думаю, оно волшебное. Зимой оно похоже на остролист, а весной вдруг выпускает цветы, яркие как солнце.

Пару секунд они стояли бок о бок, любуясь кустом. Неожиданно Игрек почувствовал на себе пристальный взгляд девочки.

— Тебе ведь нравятся красивые вещи, правда? — спросила она. — Хотя я не понимаю, как это возможно.

— Что именно? — вежливо поинтересовался Игрек.

— Как робот может ценить красоту? Я еще могу понять, когда робота программируют, чтобы он различал запахи, или снабжают его вкусовыми рецепторами. Никто ведь не захочет, чтобы его робот купил, например, гнилых яблок.

— Нет, конечно, — согласился Игрек.

— Но ты не просто различаешь запахи. Такое впечатление, что от некоторых вещей ты испытываешь истинное удовольствие. Гэвин говорит, это оттого, что у тебя правильные чувства.

Игрек не ожидал, что разговор пойдет о нём самом, и теперь пытался сообразить, как бы перевести его на причину плохого настроения Флер. Хотя сейчас девочка казалась скорее задумчивой, чем грустной.

— А плавать тебе нравится?

— Плавать? — Игрек вспомнил свои виртуальные путешествия по берегам рек и озер. — Сам я, наверное, не стал бы этим заниматься. Но я стопроцентно водоустойчив, — поспешно добавил он.

Флер нахмурилась.

— По-моему, роботы и вода несовместимы. Правда, спасатели у нас в бассейне тоже роботы, но это всего лишь мини-подлодки с руками…

Она смахнула сухие листья, нападавшие на каменную скамейку, и села, глядя куда-то в сторону. Игрек внимательно посмотрел на девочку и внезапно увидел перед собой человека, который был одновременно и Флер, и не Флер. Робот не верил своим глазам. Он попытался осмыслить полученную от зрительных анализаторов информацию. Ага, вот оно что! Ну конечно же! В профиль девочка выглядела точь-в-точь как ее мать. Игрек, конечно, знал, что дети обычно похожи на своих родителей, но никогда прежде не встречал столь точного сходства.