Игрок

— Я благодарю ваше высочество, — сказал Гурдже, — но предпочел бы не откладывать игру. Я чувствую себя вполне нормально, к тому же до начала матча еще три дня. Уверен, нет никакой нужды переносить игру.

Никозар неторопливо кивнул.

— Мы удовлетворены. Однако мы надеемся, что если Жерно Гурдже пожелает изменить свое решение до начала матча, то он незамедлительно сообщит об этом в Имперскую канцелярию, которая с радостью перенесет финальный матч на более поздний срок, когда Жерно Гурдже будет чувствовать себя готовым играть в азад во всю силу своих способностей.

— Я еще раз благодарю ваше высочество.

— Мы рады, что Жерно Гурдже не причинили никакого серьезного вреда и он смог прийти на эту аудиенцию, — сказал Никозар.

Он слегка кивнул Гурдже, а потом перевел взгляд на придворного, нетерпеливо ожидавшего в стороне. Жерно встал, поклонился и, пятясь, вышел из зала.

— Вы должны были, пятясь, сделать только четыре шага, прежде чем повернуться к нему спиной, — сказал ему Флер-Имсахо. — В остальном все отлично.

Они снова были в комнате Гурдже.

— Постараюсь запомнить на следующий раз.

— Но, похоже, к вам нет никаких претензий. Пока вы беседовали с ним наедине, я подслушивал разговоры придворных — они обычно знают, в чем дело. Судя по всему, удалось поймать верховника, который пытался бежать через лес, по сигналам мазера и органов управления экзоскелетом. Он бросил оружие, которое ему вручили для самозащиты, что было очень кстати: оказалось, что это вовсе не оружие, а бомба. Так что его удалось взять живым. Под пыткой он сломался и назвал одного из дружков Хамина, который попытался выторговать смягчение наказания, рассказав все. И тогда они взялись за Хамина.

— Вы хотите сказать, что его пытали?

— Только немного. Он стар, и ему нужно сохранить жизнь для кары, которую назначит император. Тот верховник, что управлял экзоскелетом, и его приспешник посажены на кол. Дружок Хамина, который пытался выторговать себе прощение, посажен в клетку в лесу — будет там дожидаться Всесожжения, а Хамина лишили антигравитационных таблеток, и теперь он умрет через сорок или пятьдесят дней.

Гурдже покачал головой.

— Хамин… вот не думал, что он так меня боится.

— Дело в том, что он стар. Старикам иногда приходят в голову странные идеи.

— Как, по-вашему, теперь я в безопасности?

— Да. Императору вы нужны живым, чтобы он мог разгромить вас на досках азада. Больше никто не осмелится покушаться на вас. Можете сосредоточиться на игре. И в любом случае, я буду приглядывать за вами.

Гурдже недоуменно посмотрел на гудящего автономника.

В голосе того не слышалось ни малейшей иронии.

Три дня спустя Гурдже и Никозар начали первую из малых игр. Финальный матч проходил в странной атмосфере — в замке Клафф царил какой-то упаднический дух. Обычно последняя игра была кульминацией шестилетней работы и подготовки внутри империи, апофеозом всего того, что представлял собой азад. На этот раз вопрос с преемственностью власти был уже решен. Никозар обеспечил себе следующие шесть лет правления, победив Вечестедера и Джилно, хотя остальная империя знала, что императору еще предстоит игра с Крово, которая и решит, кто наденет корону. Даже если бы Гурдже одержал победу в этой игре, это ничего не изменило бы, разве что уязвило императорскую гордость. Двор и Бюро, наученные горьким опытом, в следующий раз уже не станут приглашать разложившихся, хотя и пронырливых инопланетян принять участие в святой игре.

Гурдже подозревал, что много народу в крепости охотно оставили бы Эхронедал и вернулись на Эа, если бы не церемония коронации и религиозной конфирмации: никому не разрешалось покидать Эхронедал, пока не пройдет огонь и император не восстанет из пепла.

Вероятно, только Гурдже и Никозар с нетерпением ждали предстоящего матча. Даже выбывшие игроки и аналитики без всякого энтузиазма смотрели на игру, обсуждать которую было заранее запрещено даже в их узком кругу. Все игры Гурдже после того, когда он, согласно легенде, был выбит из соревнований, стали недозволенной темой для бесед. Их просто не существовало. В Имперском бюро игр уже вовсю шла работа над составлением официального финала между Никозаром и Крово. Зная их предыдущие труды, Гурдже полагал, что и на сей раз партии будут предельно убедительными. Возможно, им будет не хватать гениальных озарений, но результат будет более чем приемлемым.