Игрок (СИ)

   Вытягиваю руку с мечом, и на всякий случай тычу остриём паучиху в пузатый бок. Мало ли что, вдруг женщина в обмороке? Крылатая парочка испуганно улетает. Согнутые в коленях суставчатые ноги монстра неожиданно содрогаются, и с неприятным звуком скребут когтями по земле. Раздаётся хлопок, будто лопнул воздушный шарик.

   На конце надутого брюшка, там, где особенно густо растут серые волоски, внезапно лопается кожа. Брюхо расходится поперёк, как перезрелый плод. Из отверстия, вместе с мотком спутанной паутины, вываливается что-то круглое, мокрое, и с влажным шлепком падает на дорогу.

   Слышу за спиной сдавленный писк девчонки. Наклоняюсь над мокрым комком. В блестящем коконе влажной плёнки что-то смутно белеет, будто гроздь крупного винограда.

   Нагибаюсь, беру кокон в руки. Он неожиданно лёгкий, мягкий и тёплый. Будто котёнок.

    --Гляди-ка, паучьи яйца, - Арнольд уже здесь, разглядывает добычу в моих руках. - Ого, пятьдесят золотых!

   Откуда парень узнал, сколько это может стоить? Вглядываюсь в кокон и вздрагиваю. Я вдруг замечаю то, что не видел раньше: крохотные буковки сбоку, как будто муха наследила. Как скрытый узор, картинка, которую не увидишь, пока не посмотришь под определённым углом. Несколько слов, и цифры. От неожиданности едва не роняю добычу на землю.

   С привычным звоном выскакивает табличка, моя блондинка щебечет: "Наблюдательность, навык повышен!"

   Ну конечно. Как я раньше не заметил? Здесь же всё проштампованное. Люди, вещи, растения. Оглядываюсь вокруг. Может быть, и это горячее, рыжее солнце, что висит над холмами, тоже имеет надпись на своём огненном боку?

   Смотрю на густую зелень вдоль дороги, на туманные вершины холмов, на цветущие кусты, увешанные лиловыми бутонами. Вот она, моя единственная реальность. Всё записано, отмечено, сочтено.

   Машинально убираю добычу в мешок. Накатившая тоска уже пропадает, растворяется, как следы на песке.

   Обхожу паучиху. За ней, наполовину придавленный огромной тушей, лежит здоровый мужик в блестящих доспехах. Лицо стражника почернело, будто обугленное. Кожа кое-где лопнула, и оттуда сочится сукровица. Отвожу глаза от искажённого в предсмертной муке лица, разглядываю амуницию.

   Не зря моя блондинка трещала про наблюдательность. Теперь я вижу то, что раньше не замечал. По краю доспеха покойника идёт короткая надпись: "Капитан стражи. Тело". Видно, что доспехи офицера более тонкой работы, и выглядят куда изящнее, чем у простых стражников.

   На поясе стражника - кожаная сумка. Потёртая, видавшая виды, кожа, ременная застёжка обрезана, и из-под приоткрытого клапана виднеется кончик пергамента.

   Подцепляю пергамент, сумка открывается сама. На землю вываливается десяток золотых монет, чернильница, перо - вроде гусиного - и серебряное кольцо. Свёрнутый в трубочку листок остаётся у меня в руке.

   Разворачиваю листок. Несколько коротких строчек, написанных столбиком. Ничего не понимаю. Каждая буква по отдельности кажется знакомой, но слова из них никак не складываются.

   Арнольд наклоняется над листком, негромко читает вслух:

   "Госпожа погоняет кнутом

   До полуночи злую кобылу

   Засияет в покое ночном

   Над могильной скалою уныло

   Кровью мужа холодной водой

   Наливать из большого ушата

   Чашей полной молвою людской

   На камнях колдовского

   Заката..."

    --Это что, стихи? - гляди-ка, а покойный капитан был романтик. Стихи писал, вон, даже чернильница в сумке.

   Мой спутник кривится, как от зубной боли:

    --Ерунда какая-то. Похоже, шифрованная записка.

   Кладу листок себе в мешок. Подбираю с земли кольцо. Внутри, на серебряном ободке, что-то написано. Мелкие, острые буквы, слов никак не разобрать.

    --"Сила", - читает красавчик. - Если тебе не нужно, отдай мне. Ты и так сильный.

   Надеваю кольцо на палец. Ничего не чувствую. Арнольд не отрывает взгляда от безделушки на моей руке. Ладно. "Покуда живы жадины вокруг, удачи мы не выпустим из рук"... Откуда это? Не помню.

    --Хорошо. Я тебе кольцо, а ты отдаёшь мне свитки. Которые огнём стреляют.

    --Это нечестно! Ты даже читать не умеешь!

    --А ты научи.

   Арнольд багровеет, лезет в мешок. Вытаскивает свиток и даёт мне.

    --Все давай.

    --У меня всего три.

    --Ну, как хочешь.

   Кладу три свитка к себе в мешок. Отдаю красавчику кольцо. Тот сразу надевает его на палец и радостно скалит зубы. А мне вдруг кажется, что обманули здесь кого-то другого.

   Поднимаюсь на ноги, смотрю на обобранный труп. Тот безучастно уставился в небо пустыми глазами.

    --Он - не человек?

   Красавчик молча кивает.

    --Ты мне говорил, что если стоять на месте, можно стать вот таким. Телом без имени. Это правда?

   Арнольд кашляет, отворачивается, разглядывает солнце над головой.

    --Эрнест, не надо понимать меня так буквально. Но, в общем, да. Тот, кто стоит на месте - умрёт. Станет бессмысленным, бездумным существом.

   "Есть, пить, дышать, и не думать, - меня пробирает дрожь. - Не думать, не жить".

    --Поэтому я не стал убегать от паука, - тихо говорит Арнольд. - Если бежать от опасности, она тебя всё равно настигнет. Придёт к тебе во сне. Ты просто заснёшь, и не проснёшься. Станешь деревом, кустом, облаком. Будешь частью этого мира.

    --Значит, выхода нет. Убей, или умри?