Игроки

Анри опять рассмеялся, этим самым немало меня разозлив. Кристалла я не видела, папка с нужным делом была у меня в руках, так что в кабинете жениха меня больше ничего не держало. Я развернулась и пошла к выходу, но успела сделать лишь несколько шагов. Внезапно Анри оказался прямо передо мной, обнял и сказал почти нежно:

– Шанталь, вы пришли мириться или ругаться?

Я выставила перед собой папку и возмущенно сказала:

– Вы надо мной издеваетесь. Как я могу с вами мириться, скажите на милость?

– А вы хотели?

– А зачем я, по-вашему, сюда пришла?

– Хорошо, давайте мириться, – неожиданно сказал Анри и вытащил у меня из рук папку. – Потом заберете, а сейчас она нам только помешает.

Папино дело небрежно полетело на низкий столик перед диваном, при взгляде на который я сразу вспомнила слова Бернара и запаниковала. Не зря же сообщник меня предупреждал? Нет, наверное, это все-таки артефакт, только так хорошо замаскированный, что это не смогла понять не только я, но и Бернар.

– Что вы собираетесь делать?

– Мириться, – нахально заявил Анри. – Извините, Шанталь, но вы пришли сами, и я честно пытался удержаться от соблазна какое-то время.

И это были последние слова, которые он сказал перед тем, как меня поцеловал, а у меня не хватило ни сил, ни желания противостоять. Да и зачем? Сколько их, этих поцелуев, осталось до того дня, как Анри решит, что я свою роль уже отыграла? Или до того дня, когда нам с Бернаром удастся сорвать личину добропорядочности с главы герцогской безопасности? Совсем мало, если они вообще будут.

Но сейчас думать об этом не хотелось, да и не только об этом. Хотелось целоваться вот так, страстно, забыв обо всем, не беспокоясь о приличиях и об опасности. Пожалуй, мысль, что целуюсь я с врагом, не отрезвляла, напротив, сильнее туманила голову, будоражила кровь и разжигала азарт. Пусть я не знаю правил игры, но я страстно хочу выиграть.

Стук в дверь прозвучал как гром с ясного неба. Я отпрыгнула от Анри и попыталась прийти в себя. Сумасшествие какое-то. Знаю, что он меня лишь использует, и ничего не могу с этим поделать. Может, это как раз влияние дивана, о котором меня предупреждал Бернар? Я оправила платье, которое волшебным образом начало сползать, и сделала вид, что ничего такого не было.

– Войдите, – недовольно сказал Анри.

Секретарша вкатила сервировочный столик, и я поняла, что нужно отсюда бежать, пока открыта дверь и голова хоть немного соображает.

– Анри, пожалуй, я пойду, не буду вас больше отвлекать, – торопливо заговорила я, подхватила папку и, осторожно обходя жениха по дуге, направилась к двери. – У вас работа, а из-за меня вы не сделаете что-то важное. До свидания.

И выскочила за дверь, не став слушать, что он там говорит. Я бы и уши заткнула, чтобы ни словечка не услышать и не найти предлога остаться. Нет, правильно говорили монахини: мужчины – коварные создания, которым мы мало что можем противопоставить.

Глава 31

Работу Анри я покинула быстро, простучав каблучками по лестнице с такой скоростью, что это смело можно назвать телепортацией. Перед выходом чуть задержалась, пытаясь показаться как можно более независимой.

– Инорита, – доверительно склонился ко мне охранник, – у вас помада размазалась. Поправьте, прежде чем на улицу выходить.

И подсунул зеркальце, в котором я долго ничего не могла разглядеть на своем разом вспыхнувшем лице. И не потому, что ничего не было видно, а потому что не могла заставить себя всмотреться. Понимающие улыбки охраны спокойствия не добавляли. К слову, помада не так уж сильно размазалась, поскольку размазываться там было нечему: так, небольшое пятнышко справа осталось. Все остальное, полагаю, переместилось на Анри. Но ему пусть секретарша подсказывает. Сами губы, яркие и немного припухшие, привлекали к себе внимания много больше. Да уж, не понять, чем мы занимались в кабинете Анри, мог только абсолютно слепой инор, а таких здесь не держали.

– Спасибо, – нашла я в себе силы выдавить.

– Не за что, – усмехнулся маг. – Как вы быстро переговорили с женихом. Но, видно, содержательно.

Не знаю, на что он намекал: на размазавшуюся помаду или на папку, которую я зажала под мышкой, пока себя рассматривала, но его слова смутили меня еще сильнее. К тому же мне послышался голос Анри. Так что я торопливо стерла носовым платочком следы преступления, попрощалась и выскочила на улицу: второго разговора с женихом за сегодня я не переживу, даже если вдруг ему придет в голову показать тот самый сейф для особо ценных предметов. Тем более я сильно сомневалась, что искомый кристалл в нем.

Успокоилась я лишь в кондитерской, и то только потому, что у меня оказалось достаточно времени: Бернара не было, зато был чай с мятой и мелиссой, на второй чашке которого я нашла в себе силы украдкой мазнуть по губам помадой, чтобы убрать наконец поцелуй Анри, казалось, навечно запечатлевшийся на моих губах. Я его чувствовала, хотя времени прошло уже столько, что и забыть можно.