Игроки и жертвы

Мир словно остановился. Шум в ушах заглушал все, кроме стука собственного сердца. Илона стояла неподвижно, сжимая телефон, её лицо выражало такую смесь ярости и отчаяния, что мне стало по-настоящему страшно.

— Илона!!!!

— Кирилл разбился на трассе, — бледными губами ответила она.

— Нет, — выдохнула я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Это… это ошибка, да?

Илона бросила на меня взгляд, полный горечи и бессилия.

— Нет, Агата, — прошептала она, но голос её был как нож, режущий воздух. — Это не ошибка. Это конец.

— Где он?! — сорвалась я, подходя к ней почти вплотную. — Где он, Илона?!

Она долго молчала, словно собираясь с силами, а потом тихо сказала:

— В морге, Агата. Его, точнее, то, что осталось, везут в морг.

Мир вокруг словно погрузился в вязкий туман. Звуки стали глухими, движения замедлились. Я стояла, не веря услышанному, пока сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из груди.

Илона всё ещё смотрела на меня, её лицо было мёртвенно-бледным, а губы дрожали, будто она сама до конца не могла осознать, что только что сказала. В её глазах не было прежней уверенности — только боль, отчаяние и затаённый ужас.

— Нет… — прошептала я, чувствуя, как меня окутывает холод. — Нет, Илона… ты… ты ошибаешься…

Кто-то в штабе захлебнулся всхлипом, а затем раздался глухой стук — человек упал на стул, не в силах стоять. Грохнула чашка, рассыпая осколки и лужу кофе по полу. За окнами бушевала гроза, каждый раскат грома был словно крик, разрывающий тишину.

— Это ошибка… — я шагнула вперёд, будто пытаясь выбраться из кошмара, из липкой ловушки собственных мыслей. — Это не он. Это не может быть он!

Илона молча качнула головой, словно слова были для неё уже невозможны. Она сжала кулаки и отвела взгляд, но в её молчании было всё: подтверждение, боль, бессилие.

Я судорожно выдохнула, чувствовала, как ноги становятся ватными. Всё, что держало меня на плаву — его взгляд, его сила, его обещания — рухнуло в одно мгновение. Словно весь мир пошёл трещинами.

— Это… неправда, — выдохнула я, хотя сама уже не верила своим словам.

Мир окончательно рухнул под тяжестью этой мысли. Каждое слово в голове било сильнее предыдущего, заставляя сердце сжиматься до боли. Я обхватила голову руками, как будто это могло остановить потоки воспоминаний, что неслись нескончаемой лавиной. Его голос, его прикосновения, его взгляд, полный отчаяния и любви, когда он говорил, что хочет быть рядом, — всё это сейчас обрушилось на меня с сокрушительной силой.

Я содрогнулась, почувствовав, как ноги подгибаются. Илона бросилась ко мне, удерживая за плечи, но её руки казались далёкими и ненастоящими. Всё стало чужим, всё перестало иметь значение.

— Агата, хватит! Ты должна держаться! — её голос звучал резко, почти грубо, но я не могла сосредоточиться. Он не доходил до меня сквозь гул в ушах.

— Я убила его… — прошептала я, и эти слова ударили больнее любого грома за окном. — Это я, Илона. Моё упрямство, мои страхи… Если бы я просто… Просто сказала ему, что… что я тоже… я тоже его люблю! — голос сорвался, я задыхалась в собственных слезах, в этой невыносимой тяжести.

Где-то хлопнула входная дверь. Этот звук ударил по ушам резким, болевым чувством отчаяния.

В хаосе звуков я не понимала, что происходит. Голова шла кругом, казалось, что стены штаба качаются и грозят обрушиться. Илона сжимала мои плечи всё сильнее, её пальцы впивались в кожу, будто она боялась, что я разобьюсь на осколки.

Я услышала, как кто-то прошел по коридору, и затем дверь снова хлопнула. Ещё громче. Шаги приближались, быстрые и решительные. Кто-то снова вскрикнул, кто-то всхлипнул, кто-то уронил бумаги.

— Ээээ — услышала я знакомы и такой родной голос, — не понял, это что у вас происходит?

Мне показалось, я сошла с ума. Подняла голову и увидела стоявшего в дверях Кирилла, на которого все, кто находился рядом смотрели как на призрака, не в силах произнести ни слова.

— Кир…. — у меня перехватило горло, — Кир! — отбрасывая Илону с пути, я рванулась к нему, обнимая за шею.

Он был мокрый, немного взъерошенный, удивленный, но прижал меня к себе так крепко, что, казалось, ещё немного — и я задохнусь. И я не могла отпустить его. Мокрая одежда холодила кожу, но в этот момент это было совсем не важно. Его руки были горячими, живыми, настоящими.

— Ты… ты живой… — шептала я, не в силах сдержать слёз. — Ты здесь… Я люблю тебя, Кир… люблю…. — целовала его так, словно мы были совсем одни.

— Агата, — он держал крепко, не давая упасть, — родная моя… Любимая моя….

— Кир… — в глазах потемнело.

Кирилл успел подхватить меня, прежде чем я окончательно потеряла сознание. Я чувствовала, как он бережно держит меня, его голос, тёплый и заботливый, доносился до сознания, словно издалека.

— Агата… держись, солнце мое. Всё хорошо, я здесь. — Он говорил это снова и снова, как заклинание, успокаивая меня своей уверенностью и теплотой.

Всё вокруг казалось размытым, только его голос и его прикосновения оставались чёткими. Где-то на фоне я слышала, как Илона отдавала резкие распоряжения:

— Принесите воды! И что-нибудь сладкое! Быстро!