Игроки и жертвы

— А после приема все окончательно на свои места встало. Он признался во всем. Я его едва не убила, приказала все подчистить…. Он уверен был, что ваше…. Свидание… незамеченным прошло. Дальнейшее ты знаешь….

Она помолчала.

— Это он…. Там на базе… Он приказал мне отпустить тебя. Велел, сказать то, что я сказала. Готов был нести всю ответственность один, а тебе устроить жизнь в другой стране. Документы на дом в Батуми переоформлены на тебя — он твой вот уже два месяца… И еще кое-что: квартира в Австрии, там же открыт счет на твое имя. Сумма на счету впечатлила даже меня, а это не просто сделать. Когда он это распоряжение отдал…. Мне его жаль стало — такая боль в нем жила. Ты для него стала мечтой…. Женщина, которая могла подарить то, что он всю свою жизнь ждал. Любовь, семью. Радость. Он не гуляка, Агата. Не тот типаж…. Да и не садист-насильник. У него другие приоритеты…. Детей любит, понимает их. Поэтому и ведет благотворительные проекты, но ни один из них не использовал даже сейчас. Не хотел. На дочку твою смотрит с тоской — своей у него не будет…. Тем более Арина на тебя похожа. Разве, когда была возможность, на людях, он не позволял себе больше, чем было нужно? Это ведь, Агата, были те редкие моменты, когда он мог себе позволить прикоснуться к тебе…. Забавно, что именно игра на публику в ваших отношениях была самой честной…Именно тогда он показывал и говорил то, что на самом деле чувствовал, хотя бы в мелочах. И отпустить готов был именно поэтому. Потому что любит.

Давай, Агата… я пошла. А ты голову свою включай и решение принимай…. Устала я…. и как же вы меня достали!

33

Кирилл провел на комбинате всю субботу и воскресенье, домой так и не вернувшись. Он словно погрузился в ледяную воду, оставляя мне выбор: вытянуть его оттуда или отпустить окончательно. У меня появилась возможность провести эти дни наедине с собой, вслушаться в свои мысли и честно разобраться, чего я действительно хочу и что чувствую.

Чувств было слишком много, и они хаотично переплетались с мыслями и сомнениями. Он любил меня, стремился стать частью моей семьи — отрицать это уже не было смысла. За все эти месяцы, ставшие чередой бесконечных испытаний, он оставался рядом, незримо, но неизменно, не пытаясь давить на меня, но проявляя заботу. Его сдержанное, отстраненное присутствие после того столкновения напоминало о человеке, который сам находился в смятении, не менее остром, чем мое. Теперь его, казалось, понятные жесты обретали новый смысл: он отдал мне свою ручку, зачастил в здание ЗС, провожал меня взглядами, которые раньше казались холодными и почти презрительными, но теперь я осознавала — это был взгляд человека, который не ожидал прощения, но не мог и уйти. Словно весь этот промежуток он оставался в тени, живя под тяжестью своей вины и других чувств. Даже встреча и помощь Аринке в парке…. Я уже была уверенна, что это не было случайностью. Уже тогда он помогал ей и учил ее. Усмехнулась — понятно почему женщине он показался знакомым — его лицо было на половине билбордов города….

За это время я действительно простила его, хотя шрамы остались. Воспоминания, словно приглушенные осенним туманом, начали уходить на задний план, стираясь под грузом новых, более живых моментов: его нежность, спокойная забота, его покорность и уважение.

Но могла ли я позволить себе признать, что тоже испытываю к нему нечто большее? Эти чувства пугали. В момент его триумфа, когда он так уверенно выходил на публику с тем, что одержал верх, мне было невыносимо горько, что он не разделил это со мной, не дал почувствовать себя рядом с ним. Да, я была нужна ему в ЗС, чтобы удерживать баланс, следить за совещаниями, не давая Суханову ни малейшего шанса. Но эта роль оставляла меня где-то во второй линии. В центре был он, а я — поддержка за кулисами.

Словно, какой бы сильной ни была наша связь, рядом с ним я всегда буду на шаг позади, вынуждена быть тенью. И всё же, в тот момент, когда я думала, что вот-вот всё между нами подойдёт к концу, разве не ощущала я жгучей, звериной боли, от которой хотелось выть? Рядом с Кириллом раскрылись и мои лучшие качества, я сломала в себе образ, роль жертвы, научилась смело смотреть в глаза страхам, защищать то, что люблю, даже дорогой ценой.

Разве не хотелось мне сейчас почувствовать его тепло? Ощутить сильные объятия, этот тяжелый, но полный любви взгляд? Разве не видела я нежность и бережность, когда он говорил с Ариной? Уважение при мимолетной встрече с бабулей? Да и сама Арина спрашивала о нем, словно в глубине души…. Надеялась на что-то?

Сомнения и вопросы, чувства и страхи, обиды и понимание…

Вечером в воскресенье я, собрав остатки сил, поехала в штаб, где команда готовилась к началу подсчета голосов. Надеялась, что увижу Кирилла там, но не один на один. Хотела взглянуть ему в глаза, увидеть со стороны, уловить хоть какую-то подсказку в его выражении.

Однако Кирилла в штабе не оказалось. Только наша команда, занятая работой, и Илона, с её привычной кипой бумаг. Она подняла взгляд, когда я вошла, и посмотрела на меня с недоумением.