Игрун

— Теперь с тобой, — положив телефон, отец Милы откинулся на спинку кресла: — Установку блока разрешаю, расходники заменить на наши. К парню пока не приближаться, посмотрим что скажет Семеныч. Поищи вокруг, нефтяники это всегда серьезные деньги. Если они засветят наш интерес, то будет тяжело спрятать концы.

— Сильно парня задели? — прокрутив еще раз все в голове, Валерий Альфредович старался не пропускать детали.

— Из парка ушел на своих ногах. В больницу не обращался, — только после вопроса начальства Ринат вспомнил, что не проверил комплектацию выданного инвентаря группе внушения. Ее должны были вернуть после операции на склад, помимо прочего, там было два ножа и дубинка.

— Возьми на контроль, мало ли что, — хозяин кабинета жестом руки отпустил сотрудника.

* * *

Я лежал на диване и периодически морщился от боли. Произошедшее в парке до сих пор оставалось неотфрагментированным. Воспоминания напоминали микрометражные ролики, перемешавшиеся в памяти между собой и не дающие общей хронологии событий.

«Я вошел в транс, как теперь называл про себя это состояние. Полное безветрие и срывающиеся капли дождя с листьев у дальних кустов».

«Двое слева и один сзади, пьяные голоса и оскорбления в мой адрес, качающиеся ветки за их спинами».

«Чувство ярости поднимается изнутри затмевая разум, ведь у меня так мало в жизни моментов, которыми я действительно дорожу».

«Посягнувшие на мое время уже близко, стелющийся шаг к тому кто за спиной, рубящий снизу вверх в голову».

«Двое рвутся ко мне, неожиданная четкость движений, в руках мелькают ножи».

«Мне нет нужды оборачиваться, я вижу тянущиеся ко мне лезвия, между нами продолжает падать первое тело».

«Хруст от удара чуть выше запястья, нож рыбкой ныряет в траву».

«Капли пота на затылке оставшегося с одной рукой, но он мне не нужен, я скольжу к третьему».

«Нижний перекат, бью по ногам, легкое головокружение, контроль вокруг».

«Двойной удар по нижней части спины отдается барабанной дробью, третий оседает на землю подломленной фигурой, рифленая подошва приближается к моему колену».

«Теряя равновесие успеваю вывернутся, но не дотягиваюсь его до виска».

«Однорукий поймал на противоходе, локоть бьет в мой подбородок».

«Делаю отработанный до мельчайших деталей уворот и разрываю дистанцию, отбросив противника своими мечами, вывернутые лезвия идут снизу вверх крест-накрест».

«Мышцы сводит судорогой, на последнем усилии, чувствуя как уходит контрастность мира, повторно бью по сломанной руке».

«Проскочив нормальное восприятие, картинка мира в глазах затягивается туманом, звуки утопают в вате».

«Через немогу делаю полшага вперед и обрушиваю косой сверху вниз на шею согнувшегося от боли второго».

Внимательный осмотр в зеркало констатировал более десяти синяков различной степени тяжести и резанная рана в районе ребер. К счастью лезвие полоснуло сверху вниз, сыграв на ребристой поверхности моей грудной клетки болезненный мотив.

В ванной комнате лежала запечатанная упаковка от автомобильной аптечки. Глянув на срок годности, я невольно скривился. Бинт и лейкопластырь пришлись кстати. Таблетки решил не пить и выбросил их в помойное ведро. Финансов катастрофически не хватало. Выведенные в реал деньги были съедены и выпиты веселой Милой. В аптеку идти не с чем, надо было срочно что-то менять в своей жизни.

Проворочавшись два часа я так и не нашел удобного положения, кровь проступила из под повязки, испачкав простыню. Взгляд упал на капсулу, решение пришло в измученный болью мозг мгновенно.

— Хрен с ним, что спать в вирте не рекомендуется, — уговаривал я сам себя: — у меня медблок стоит, не зря же я корячился доставая железяку.

Поздний вечер, почти ночь, преображала средневековый город. Уличные фонари бросали тени на подозрительные подворотни и освещали участки брусчатой мостовой желтоватыми пятнами. Мне было достаточно приключений в реале и я поспешил в ближайшую таверну.

В городе было всего две таверны, и оказавшись внутри, их можно было отличить только взглянув на НПС стоящего за барной стойкой. В той что была на севере города, хозяйничал мужик, в приютившей меня, хозяйкой была дородная женщина.

— Пива и орешков, — в полупустом помещении не было нужды повышать голос. Приятная глазу подавальщица кивнула и отошла за моим заказом.

Две трети посетителей были НПС, остальные были игроками, имеющие какие-то дела в столь поздний час. Оглядев собравшихся, я насчитал двоих, сидевших как и я в одиночестве. Судя по устремленным в выпивку взглядам, они не искали компании, я решил последовать их примеру. Мне надо было что-то решать со своей личной жизнью. Оказалось, что я был не в состоянии позволить себе иметь девушку. Еще большей проблемой стали события в парке. Наличие ножей и резкое изменение в поведении у нападавших, констатировало неутешительный факт. Родители Милы не забыли о моем существовании, других кандидатов в мои недруги у меня не могло быть по определению. За прошедшие полтора года я превратился в тень, не отсвечивая в социуме ни того ни этого мира.