Игрушечное сердце

Поскольку от женщин толку не было никакого, Самойлов решил сбегать к собственной машине. В аптечке должен быть нашатырный спирт. Иногда он своими отвратительными миазмами как-то умудряется оживлять… В кухне, мимо которой пришлось идти, Артур вдруг увидел стоящую у окна десятилитровую бутыль с водой. Судя по тому, что крышка закрыта фабричным способом, в ней действительно вода.

Он тут же поменял решение и за аптечкой не пошел. Для начала сгодится и десятилитровая бутыль. Ближе находится. Вернувшись вместе с ней в комнату, Артур направил толстую струю воды из широкого горлышка прямо в лицо Юсупа, и через некоторое время бывший одноклассник очень неприятно содрогнулся, а потом сделал такой отчаянно-судорожный вздох, будто только что боролся с водной стихией и наконец получил настоящий глоток воздуха. На всякий случай Артур вылил на него все десять литров. Виктор при этой экзекуции поначалу только мотал головой, но потом начал даже отплевываться. Когда вода закончилась, Самойлов отбросил легкую пластиковую тару в сторону, приподнял Юсупа за грудки и рыкнул ему прямо в лицо:

– А ну, немедленно приходи в себя, сволочь!

Виктор дрогнул ресницами и приподнял тяжелые веки. Взгляд его был бессмысленным, но Артур не собирался с этим мириться и еще раз изо всех сил тряханул податливое тело приятеля. Юсуп проговорил что-то нечленораздельное, потом схватился рукой за кровоподтек на лбу, охнул и даже сумел сесть на полу. Лариса тут же бросилась ему на шею с криком:

– Витечка, дорогой…

Но «дорогой Витечка», несмотря на тяжесть собственного состояния, сумел отбросить ее от себя к самой стене и сфокусировать взгляд на Артуре, который, уже успокоившись, сидел против него по-турецки и ждал момента, чтобы начать разговор.

– Шта? – спросил его Юсуп, как-то особенно шипя и напирая на последнюю «а».

– Это тебя надо спросить «шта?», – отозвался Артур и в сердцах сплюнул прямо на половик. – Что творишь-то, мерзавец?

– Эт-т-то т-т-ты мне? – очень удивился Виктор, которого, видимо, давно никто не называл ни сволочью, ни мерзавцем.

– Тебя, собака! – подтвердил Артур, а потом вдруг взял и выругался трехэтажно, чего ранее никогда не позволял себе при женщинах.

– Кр-р-расиво выр-р-ражаешься… – согласился Юсуп, по-гусиному повел шеей и наконец зацепился взглядом за Дану, которая застыла, сидя на кровати и по-прежнему сжимая в руках окровавленный подсвечник. Виктор, видимо, все вспомнил, потому что усмехнулся, потом отер подрагивающей рукой лицо, на которое все еще текла из раны на лбу кровь, и сказал:

– Крутая у тебя баба, Тур-р-рок… Чуть не ух-хайдак-кала… к ядрене фене…

– Сейчас ты отойдешь чуток, я тебя сам ухайдакаю! – отозвался Артур.

– Брось, – любимым словом ответил Юсуп. – Мне уже достаточно… да и жилье чужое мы уделали – любо-дорого посмотреть… Не расплатиться будет…

– Заплатишь… за все… ты…

– Да заплачу… Нет проблем…

– Ну почему же… Одна проблема все же есть! – не согласился Артур. – И нам ее надо решить немедленно!

– И какая ж это проблема?

– Такая… Или ты сейчас же поклянешься, что больше никогда не приблизишься к моей женщине, или я тебя добью этим же самым подсвечником… – И он вытащил из руки Даны медный Александрийский столп.

Виктор, криво улыбаясь, закрылся сложенными в крест руками и сказал:

– Клянусь… клянусь… Она тут орала, как сумасшедшая, что любит только тебя. На что мне такие бабы… Я ж говорил, что живу без любви и не тужу при этом. Разбирайтесь со своей любовью сами…

– Разберемся, не волнуйся! – Артур, не глядя, отбросил от себя подсвечник. Он угодил в зеркало, висящее в простенке между дверью и шкафом. Зеркало серебряным водопадом очень компактно рухнуло вниз. Самойлов посмотрел на кучу блестящих осколков и сказал Юсупову: – Это тебе до кучи… Заплатишь и за него…

После этого он подошел к дрожащей Дане, взял ее на руки и понес к машине. Оставаться здесь не было смысла. Дана обвила его шею руками и тесно прижалась своей щекой к его. Артур чувствовал, как часто бьется ее сердце, и хотел, чтобы теперь ее сердце всегда билось рядом.

У себя дома Артур не сказал Дане ни слова о любви, хотя очень хотелось это сделать. Что-то все же еще сдерживало его, и он решил не торопиться. К чему? У них впереди целая жизнь. Он завтра купит Дане колечко… не обручальное… нет… просто самое красивое из тех, что найдет в магазине… цветов… шампанское… и прочее… И, может быть, что-то такое скажет… если будет повод. А не будет, так потом… попозже. Дана же никуда от него не денется.

Но она делась. На следующий день Дана не дождалась его с цветами, шампанским и колечком в бархатной алой коробочке в форме сердечка. Исчезла. Артур решил, что она за чем-нибудь поехала к себе домой, ведь он не предупредил ее о том, какие надежды возлагает на вечер. Хотел сделать сюрприз, а вышло все наперекосяк. Ну да ничего… У них и в самом деле впереди целая жизнь.