Игрушка богов

Теперь Кир понял, почему он не видел детей в этом городе волков. Они все были здесь. Дети мирно играли на площади перед храмом, мальчики и девочки разных возрастов. Не видно было только подростков, те, пояснила Бора, сейчас охотятся вместе со взрослыми волками на черных воинов.

— Дети принадлежат Матери-волчице до тех пор, пока не вырастут, — объяснила Бора. — Мальчики-подростки — это уже часть стаи, и вожак решает, что они должны делать. Девочки имеют право выбора, они могут остаться в храме или жить в стае. Когда волчице приходит время рожать, она возвращается в храм и живет там до тех пор, пока кормит грудью, а потом снова уходит в стаю. Дальше детей воспитывают и обучают самки, которые уже не могут рожать волчат, и волки, которые не могут охотиться. Это их последний долг перед стаей, здесь они готовятся к уходу в небесное логово, и, когда приходит их час, Мать-волчица помогает им найти дорогу.

Дети провожали их любопытными взглядами, но ни один ребенок не подошел к ним.

— Они не подойдут, — сказала Бора, заметив вопросительный взгляд Кира. — Ты — волк, и можешь быть опасен. Волки до своей старости не имеют права приходить сюда.

— Почему же я здесь? — спросил, улыбнувшись, Кир.

— Так повелела Мать-волчица, и ты не просто волк, ты ее сын, одинокий волк.

— Хорошо, может быть, ты скажешь ей, что я хочу с ней поговорить?

Бора на минуту задумалась, потом улыбнулась:

— Ты хочешь узнать, что с твоей самкой? Я попрошу Мать-волчицу, чтобы она поговорила с тобой.

Они прошли через площадь и зашли в храм. Там царил полумрак, величественная статуя прекрасной женщины стояла посередине, охраняя алтарь.

Бора опустилась на колени перед статуей и что-то прошептала, потом она обошла алтарь и открыла небольшую дверь в стене. Кир, прихрамывая, шел за ней. Они прошли по темному коридору, освещаемому тусклыми масляными светильниками, и оказались в маленьком зале, в середине которого был бассейн, наполненный горячей водой. Пар поднимался над водой и оседал каплями на каменных стенах.

— Дальше начинаются священные залы, в одном из которых ты будешь жить, — сказала Бора и добавила смущенно: — Мы оставим здесь всю одежду и оружие и пойдем дальше так, как явились на свет, нагими. — Она улыбнулась Киру и сбросила набедренную повязку. — Я помогу тебе раздеться. В бассейн и дальше мы пойдем, держась за руки, таков старинный ритуал, его уже давно никто не исполнял.

Кир осмотрелся и хмуро ответил:

— Я разденусь сам.

Он сбросил одежду, с сожалением положил рядом меч, без которого сразу почувствовал себя беззащитным, и взглянул с усмешкой на Бору, с нескрываемым интересом разглядывающую его.

— Что, я совсем не похож на героя?

— У тебя фигура молодого волка-подростка, — сказала с улыбкой она. — Если бы я не знала, никогда не подумала бы, что передо мной могучий боец, который в сражении стоит десятерых волков. Ты очень красив. Я немного побаивалась тебя, но теперь я рада, что ты такой, — Бора погладила его по здоровой руке и на мгновенье прижала ее к своей груди. — Твои сильные руки нежны, я знаю об этом.

— Откуда? — спросил Кир. Она мечтательно улыбнулась:

— Мне показывала Мать-волчица перед тем, как я приняла обет.

Кир тяжело вздохнул, взял Б. ору за руку, и они спустились в бассейн.

Киру было неуютно в этом полумраке, он чувствовал, что его способности блокированы разлитой вокруг странной энергией. Он закрыл глаза и попробовал найти ее источник, но у него ничего не получилось, она была повсюду.

Они долго мылись в бассейне, смывая грязь и пот, потом Бора перевязала ему раны, смазав их мазью, которую он предусмотрительно захватил с собой. Продолжая держаться за руки, они пришли в комнату, которая должна была стать их временным жилищем.

Посередине нее на небольшом подиуме находилось широкое ложе, покрытое холщовыми простынями с меховым одеялом.

В изголовье стояла статуя все той же Матери-волчицы. Казалось, что она с напряженным вниманием всматривается в то, что происходит у ее ног. Замысел тех, кто создавал этот интерьер, вызвал у Кира усмешку.

Бора опустилась на ложе и, протянув руку, дернула витой кожаный шнур, свисавший с потолка. Где-то в глубине храма раздался гулкий звук гонга. Бора неуверенно улыбнулась.

— Сейчас нам принесут еду и мы позавтракаем. В эту комнату никто не войдет, пока не прозвучит сигнал, — она говорила быстро и взволнованно, глаза ее блестели. — Я впервые раз нахожусь здесь. Сейчас мы — самые важные гости в храме. Мы получим все, что пожелаем, и нам будут прислуживать престарелые волчицы-хранительницы. Я немного боюсь этой великой чести.

— Почему? — спросил Кир, ему было не по себе в этих стенах. Его раздражала статуя, очень похожая на живую женщину, он чувствовал себя участником какого-то нелепого любительского спектакля, единственным зрителем которого была она.