Игрушка демона

— Да, — выдохнула я ему в губы и перевела на них взгляд, отмечая, как самоуверенно дернулся левый уголок.

Короткое, смазанное движение, оно всколыхнуло что-то внутри меня. Что-то незнакомое, но тягуче-сладкое и теплое, точно топленый сахар.

— Что ж, ты сама напросилась, — хищно улыбнулся демон.

Отойдя на несколько шагов, он рывком стянул через голову кофту. Я же замерла, не в силах перестать разглядывать идеальное, словно вылепленное Великим тело. Широкую спину, сильные руки, плоский живот с четко очерченными косыми мышцами…

— Не стоить смотреть на меня так, если не готова продолжить, — произнес Кеорсен и медленно, точно подкрадываясь, подошел ближе.

Я недоуменно взглянула в его глаза, вновь горящие молочно-белым светом.

— Мне интересно, понимаешь ли ты сама, что творишь? Не думаю, — качнул он головой. Потом хмыкнул и перевел взгляд на тренировочную площадку.

Я послушно повторила его движение.

Полоса препятствий представляла собой ряд преград. Первая — высокие узкие бревна, идущие параллельно друг другу с неравномерными разрывами. Каждое держалось лишь на одной опоре, из-за чего постоянно балансировало на манер весов. В нетронутом состоянии они оставались идеально прямыми, но стоило на них ступить, как темное дерево норовило исчезнуть из-под ног. Единственный способ пройти — быстро перемещаться с одного на другое, при этом используя иногда те, что уже пришли в движение.

Покидая последнее бревно, нужно было исхитриться прыгнуть вперед и зацепиться за следующее препятствие — деревянную горку А-образной конструкции. Лишь в некоторых местах на абсолютно гладкой стене торчали крохотные брусочки, позволяющие удержаться.

По другую сторону горки находилась натянутая над землей сеть с широким, даже чересчур, плетением. Эту часть полосы я ненавидела больше всего. Каждый раз, врезаясь в плотные нити плетения подбородком, лицом или грудью, я на мгновение слепла от вспыхивающих перед внутренним взором фейерверков. Руки и ноги, соскальзывая, терлись об эти самые нити с такой силой, что казалось, будто кто-то прикладывал раскаленное железо к оголенной коже.

За сетью шли вращающиеся гигантские деревянные цилиндры с множеством торчащих в разные стороны перекладин. Причем двигались эти самые цилиндры в хаотичном порядке. Вчера, казалось, не осталось места, по которому меня не ударили бы проклятые «ручищи»!

Всего на отрезке находилось восемь цилиндров: четыре в ряд по одному с каждой стороны. Следом за ними начиналось «низкое поле», как называл эту часть полосы Кеорсен. На расстоянии не выше тридцати сантиметров от земли ровным полотном тянулась проволока с колючими «ежами». Ползти по промерзлому грунту, задирая рубашку и штаны, царапая живот, ноги и локти, — сущее проклятие!

Заканчивалась полоса препятствий узким туннелем, в котором я с трудом умещалась, не говоря уже о том, чтобы при этом еще работать руками-ногами.

— Ты понимаешь, мышка, что, если проиграешь, будешь проходить эту полосу снова и снова, пока мне не надоест? — насмешливо уточнил Кеорсен.

Я кивнула и вздернула подбородок.

— Но если выиграю я, — произнесла с вызовом, — ты прекратишь издеваться над моим телом.

Возможно, мне показалось, но на последних словах глаза демона хищно блеснули. Однако он тоже кивнул, принимая условия. Потом вскинул руку, пробормотал заклинание, и, следуя его воле, рядом с уже существующей полосой возникла такая же, только адаптированная под размеры тела высшего.

Вопросов я не задавала. Следом за Артенсейром подошла к первому препятствию и остановилась.

— Я выброшу в воздух серый энергетический шар. Как только цвет сменится на голубой, начинаем. Все ясно?

— Ясно.

Еще один пасс руками, и метрах в трех над землей прямо над балансирующими бревнами завис серый полупрозрачный шар размером с упитанного кота, свернувшегося клубком.

Прошла минута, а если судить по моим напряженным нервам, так почти вечность, но шар оставался серым. Затем он нехотя зашевелился. Крутанулся вокруг своей оси, сделал сальто, словно проверяя нас на выдержку, и приобрел насыщенно-голубой цвет. Сигнал к действию!

Отпустив на волю рвущийся азарт, я побежала, подпрыгнула, оттолкнулась от первого бревна, резко ушедшего вниз, и перескочила дальше. Четыре крупных прыжка, и я на стене. Бросила мимолетный взгляд вправо — Кеорсен рядом. Мысленно выругалась и вскарабкалась по стенке. Глянула вниз. Натянутая над землей сеть выглядела пугающе. Слишком хорошо я помню, насколько она коварна.

Секундная заминка: спускаться или падать? Спускаться — значит терять время, но падать — добровольно обрекать себя на боль и ожоги.

Взгляд вправо, высший по-прежнему рядом. Выбор очевиден — отталкиваюсь от края вершины и лечу вперед, стараясь сгруппироваться. Удар о сетку ощутимый, левая рука проваливается в дырку. По коже разливается жар, будто от яда самой опасной змеи — люсирейши. Изо рта вырывается непонятное шипение, поврежденная рука горит огнем, но времени отвлекаться на боль нет. Прижав конечности к туловищу, скатываюсь к следующему испытанию.