Игрушка Дьявола

Мужчина наконец-то чуть отклонился, отталкиваясь левой рукой от дверцы, но легче мне от этого не стало. Потому что он тут же выставил перед моим лицом свою открытую ладонь демонстрационным жестом терпеливого ожидания. Не забывая при этом сверлить меня пронизывающим насквозь взглядом.

Не знаю, где вообще сумела найти сил выполнить всё то, что он потребовал от меня и даже ничего не пикнуть в ответ. Может боялась, что он сделает со мной то же, что и с Вероникой в то безумное утро её шокирующего для всех воскрешения? Схватит за волосы и протащит до моей комнаты, ничего не слушая и не замечая вокруг себя.

Но, как ни странно, силы нашлись и в достаточном избытке. Хотя мне и казалось, что многое, что происходило со мной потом, — походило на нестабильный сон с обрывочными фрагментами из смутных образов, мест и звуков.

Как отдала ему телефон, я ещё более-менее помнила и даже как отстёгивала ремень безопасности и открывала дверцу трясущимися руками. Короткую дорогу до парадного крыльца вроде тоже. А вот внутри тёплого дома уже полный сумбур. Особенно когда задела взглядом сидящих в “приёмной” гостиной Веронику и Эмина. Как будто опять приложили по голове чем-то тяжёлым, тупым и беззвучным.

Кажется, Эмин что-то делал за журнальным столиком — то ли игрался во что-то, то ли делал уроки, но меня не мог не заметить в этот момент. Впрочем, как и Щербакова.

— Абла Юля! Вы уже вернулись? Будешь с нами играть в Монополию? А то баба Арслан вечно занят, а вдвоём играть не настолько интересно, как при большем количестве игроков…

Удивительно, что я вообще что-то расслышала и разобрала, поскольку в голове в эту минуту творился настоящий хаос. Я и запнулась в этой части гостиной только потому, что ко мне обратились, а любопытный взгляд Ники резанул по нервам не менее остро, чем последние слова Арслана.

— Баба Арслан, может и ты с нами всё-таки поиграешь? Ну пожалуйста! Пожалуйстапожалуйстапожалуйста!

Я ощутила его приближение со спины буквально кожей, как будто меня мазнули от затылка и до самых пят обжигающим паром, из-за чего коленки и практически все суставы прострелило пугающей слабостью и дрожью. Только оборачиваться я совершенно не собиралась. Что-то ответила невпопад Эмину и, как угорелая, рванула с места. Не хотела я на это смотреть и всё это чувствовать. Это не мой дом! Не моя семья! И приближающийся ко мне мужчина — тоже не мой!

Как я добежала до своих комнат — этого уже почти и не помню. Влетела, как чумная, в знакомое помещение с вещами и мебелью, которые уже воспринимала, как за свои, но только не сейчас. Сейчас здесь всё казалось каким-то чужеродным и гнетущим, обступившим со всех сторон не самыми приятными воспоминаниями. Может оттого и не смогла удержаться от накрывшей меня истерики. Скинула машинально с плеч кожаную сумку-рюкзачок, демисезонную куртку и стащила с ног кроссовки, отбросив последние вообще не глядя куда. После чего сразу же кинулась на кровать и зарылась в подушки буквально, несдержанно прикусив одну и где-то на несколько секунд вжалась поплотнее ртом в её поверхность, чтобы заглушить вырвавшийся из груди то ли вой, то ли крик.

Ну почему? Почему, чёрт возьми, это происходит именно со мной? Что и кому я такого сделала, из-за чего теперь должна переживать этот грёбаный ад едва не изо дня в день? Я хочу домой! Я хочу в свою постель, к своим вещам и к своим старым мягким игрушкам. Почему я не прихватила парочку, когда сюда ехала?

Хочу слышать знакомые запахи, любимый мамин чай с мятой и чебрецом, даже эту чёртовую специфичную резину отцовских рабочих сапог и стойкий запах валерьянки в комнате бабушки. Такое ощущение, что я не была дома уже целую вечность и с каждым новым днём меня отделяли от родного прошлого и близких мне людей разрастающейся пропастью настоящего. Ещё немного и она станет непреодолимой, если уже не стала.

А ведь я сама сюда сбежала, по собственному, добровольному выбору. Захотела более лучшей и продвинутой жизни. Захотела увидеть столицу и тот мир, до которого не могли дотянуться многие смертные. Прикоснуться к чему-то недосягаемому. Стать частью чего-то большего и значимого.

Вот и стала. Вначале красивой игрушкой для одного избалованного мажорчика, а теперь для другого — более искушённого, требовательного, беспринципного и не боящегося ни Бога, ни Дьявола. И ни первому, ни второму, если так подумать, я, на самом деле, по-настоящему была не нужна. Им просто нравилось реализовывать со мной свои развратные хотелки — с девочкой никем. Такая удобная и практически безотказная игрушка. Которую никто не защитит и не спрячет от этого вечно голодного и ненасытного зверья.

— И как долго ты собираешься оплакивать свою горькую судьбинушку и терпеть феодальный снобизм Арслана?