Игрушка для бизнесмена

В следующую секунду он забирает себе весь контроль. Крепко сжав ладонью мою талию, велит:

— Упрись в матрас.

— Угу… — мычу я, роняя на грудь голову.

Резкая режущая боль заставляет меня вскрикнуть. Сжав мою талию обеими руками, он бросается командами, толкаясь в меня на удивление мягко, хотя его пальцы кажется оставят на коже синяки. Велит пустить, не сопротивляться, расслабиться!

— А-а-ай… — кричу, сжавшись. — Черт! Твою мать!

Его ответный стон заставляет меня разрываться между болью и возбуждением.

Дыша ртом, сжимаю колени. Сердце бухает в груди.

Он делает короткий толчок, и я чувствую его внутри. И больше не чувствую той резкой боли.

Роман замирает.

— Это… — обведя пересохшие губы, хриплю я. — Это… все?

— Блять… — выдыхает он. — Нет, не все…

— Твою мать… — шепчу я.

— Больно?

— А ты как думаешь?!

— Сейчас… больно быть не должно.

— Я… теперь хочу в туалет! — выпаливаю, жмурясь.

— Так и должно быть… не напрягайся… ты… расслабься…

Из носа вырываются короткие вдохи. Комкая вспотевшими ладонями одеяло, до боли закусываю губу. Делаю тело ватным, чувствуя, как он входит глубже, издавая протяжный низкий стон удовольствия.

— Рома… — шепчу, вдруг чувствуя наполненность и тягучее наслаждение, смешанные с болью и каким-то инородным удовольствием!

Боже…

— Больно? — хрипит он.

— Ннет… черт…

Он немного уходит назад, а потом возвращается. Чертово сумасшествие! Мне больно, и от этого еще приятнее. Так остро, что мне хочется жестче. Хочется резких толчков. Хочется, чтобы хватал меня за волосы, шлепал, щипал!

— Горячо… — выдыхаю еле слышно, с дрожью понимая, что он имел в виду под этим словом.

— Что? — хрипит он в ответ, продолжая медленно двигаться.

Выгнувшись дугой, кричу:

— Горячо! Горячо! Горячо!

Его рука хватает мои волосы и наматывает их на кулак. Ягодицу обжигает шлепок, сопровождая этот напор резким диким выпадом, от которого из моего горла вырывается хриплый крик.

Мне хочется освободиться от его члена, но еще больше хочется этих толков. Раздираемая этими ощущениями, я кричу и стону, не зная, чем все это должно закончиться и закончится ли вообще!

Это похоже на унижение. Но чертовски приятное, а когда его пальцы находят мой клитор, я выпадаю из реальности. По ногам проходит дрожь, и между ног наступает взрыв. Давление внутри такое, что я чувствую, как сжимаю его член своей попой. Наслаждение нахлестывает волнами, и в этот момент больше всего на свете я хочу выгнать его из своего тела. Извиваясь, падаю на матрас и ползу, но его бедра тут же вжимаются в мои, пальцы зарываются в волосы, заставляя прижать голову к матрасу. Унизительно и властно. А его стоны над ухом смешиваются с моими.

Немигая смотрю в пространство, боясь того, что только что рассталась с жизнью, но тяжесть горячего тела на мне слишком реальна.

Опершись на локти и приподнявшись, чтобы не раздавать, он шумно дышит, опустив лоб на мое плечо.

Я тоже дышу, это все, на что я способна.

— Юля…

— М-м-м…

Он вдруг смеется, а потом прикусывает мое плечо и перекатывается вместе со мной на бок, говоря:

— Я выйду сам. Не помогай.

Не в состоянии пошевелиться, шепчу:

— Будет больно?

Его рука пробирается вверх по моему телу. По животу, ребрам, и сжимает в ладони мою грудь.

— Нет, — шепчет.

— Чего ты тогда ждешь? — спрашиваю, роняя голову на его бицепс.

Медленно гладя мое тело, он бормочет мне в волосы:

— Ты еще не закончила.

Кажется, он прав…

Дышу, пропуская по телу отголоски разрядов, от которых меня то тут, то там потряхивает.

Не знаю, как долго это длится, но точно чувствую момент, когда он покинул мое тело и постель, прикрыв меня одеялом.

Прислушиваясь к шуму воды в душе, прижимаю к груди одеяло. К горлу подкатывают слезы.

В этой комнате нет его вещей. Он не останется, а я… хочу, чтобы остался! Мне мало этого. Мало его. И я бы никогда не решилась о таком просить, но я не хочу, чтобы он уходил.

Выйдя из ванной в обмотанном вокруг бедер полотенце, Рома останавливается рядом с кроватью и склоняет набок голову, спрашивая:

— Как ощущения?

Растянувшись на матрасе и засунув под подушку руки, произношу тихо:

— Ты это у всех спрашиваешь?

Присев на корточки и положив на колени локти, смотрит в мое лицо исподлобья.

Ерзаю под одеялом, глядя на него в ответ. Не знаю, чего я вообще ожидала. Я уже должна была привыкнуть к тому, что он отвечает только на те вопрос, которые ему нравятся.

Почесав большим пальцем свою бороду, говорит:

— Подумал, может я заслужил минет?

Я понимаю, что это шутка, но мне вдруг совершенно не смешно. Мне вдруг хочется того, что бы его во мне интересовало что-то большее, чем долбаный минет.

Он взъерошенный и мокрый. И… красивый. Он слил на мой шоппинг чей-то семейный автомобиль, а потом довел меня до оргазма, от которого я имя свое забыла. Если и есть в этом городе человек, заслуживший минет, так это Роман Гец!

На секунду мне становится по-настоящему страшно, потому что я… кажется… нет… я не хочу произносить это в своей голове…

Смотрю на него, сглотнув.

— Эм-м-м… — откашливаюсь, пожимая плечом, — Я подумаю об этом завтра.