Игрушка для бизнесмена

Тишина в нашем доме — не особо частое явления, в основном тут настоящий дурдом, потому что в прошлом году я получила сертификат дизайнера, и мой муж… в общем, он нанял меня для того, чтобы я сменила обстановку в его кабинете. Все это вылилось в ремонт кабинета, а потом… потом я занялась столовой…

Заглянув на кухню, спрашиваю:

— А где няня?

— Изволили отпустить, — отвечает Рада.

Наша домработница россиянка и она умеет быть очень незаметной, хотя я никогда этого не требовала, ведь мне нравится эта женщина. Моей сестре она тоже нравится, поэтому, глотая мороженое из здоровенной банки, она грузит обернутую в мусульманский платок голову Рады подробностями своей жизни, которую скучной назвать сложно, учитывая то, что Рита учится в школе, где нет ни одного русскоговорящего ребенка.

Боже…

Ей тринадцать, и этот ребенок еще одно мое проклятье! Непослушный и взрывной, как бочка с гребаным керосином. И, судя по тому, как горят ее голубые глаза и шевелятся уши — мы в доме не одни.

— Я купила тампоны, — сообщает она деловым тоном. — Компакт.

— Зачем? — уточняю, ловя веселый взгляд Рады.

— Потому что у меня в любой момент могут начаться месячные, — с помпой сообщает моя сестра. — А у тебя я тампонов не нашла.

Не мудрено. Мои месячные начнутся очень не скоро. Примерно через семь месяцев, черт возьми. Когда точно, узнаю после того, как побываю у врача. Этот бесконечный ремонт высасывает все мое время, но я хочу закончить все на этой неделе, потому что через четыре дня у нас будет просто прорва гостей.

— Очень предусмотрительно, — открыв холодильник, достаю оттуда холодный лимонад.

Решаю не затрагивать тему того, что месячные не самая гарантированная вещь в ее возрасте, и, вполне возможно, ей придется ждать не меньше моего.

Осушив стакан, направляюсь в гостиную, чтобы оценить фронт проделанных работ, но резко меняю направление, когда у бассейна за стеклянными дверьми вижу двух мужчин, один из которых мой невыносимо любимый муж, а второй — его волшебная незаменимая палочка.

Расставив ноги в белых хлопковых штанах и положив в карманы руки, Эмин раскачивается на пятках, демонстрируя спину в синей тенниске. Сидя на краю пляжного лежака, Рома разговаривает по телефону. Одетый в серый деловой костюм и белую рубашку, он следит за тем, как по краю бассейна носится наш сын.

Вздохнув, отодвигаю створку и просачиваюсь во двор. Ступая босыми ногами по прохладному камню, слышу предупреждающий голос Ромы.

— Давид! — рычит он, мгновенно привлекая внимание нашего сына.

Замерев, тот приседает, чтобы поднять свой мяч, но одной голой пяткой он почти в воде. Хлопая своими глазами-пуговками, смотрит на отца, как дрессированный щенок.

— Положи, — протянув руку, Рома манит его пальцами. — И иди сюда.

Выпустив из рук мяч, семенит босыми ножками, и останавливается только тогда, когда оказывается между широко разведенных колен Ромы. Обняв его крошечные плечи, прижимает сын к себе и целует курчавую черноволосую макушку, продолжая говорить по телефону.

Не знаю, как так вышло! Но у него на голове настоящие кудри! И вообще… мой сын смуглый и черноглазый. Он не похож на своего отца даже приблизительно, он… похож на меня. Когда Рома увидел его в первый раз… Боже, он засмеялся. Засмеялся, черт возьми!

Глаза Эмина скрывают солнечные очки, но когда он поворачивает ко мне голову, вижу, как сжаты его губы и напряжены скулы, а это значит, что он в стотысячный раз проклинает мир за то, что является ассистентом Романа Геца.

Вскинув свою голову, Рома осматривает меня, задерживая глаза на вырезе моего сарафана, который стал тесен настолько, что это видно невооруженным глазом.

Да…

Мы уже видели такое, любимый.

Он не задавал вопросов, но я просто не сомневаюсь в том, что он уже обо всем и так знает!

— Останешься на ужин? — спрашиваю осторожно, оказавшись рядом с ними.

Растянув губы в улыбке, которая больше смахивает на оскал, парень отвечает:

— Нет.

Положив трубку, Рома посылает ему прямой взгляд, спрашивая:

— Есть вопросы?

— Ни одного, — салютует тот, делая шаг назад.

— Тогда жду информацию, — кивает муж.

Молча развернувшись, Эмин шагает к дому, и мне вдруг кажется, что если бы мог, он хлопнул бы дверью.

— Ты что, отправил его рис собирать? — протянув руку, провожу пальцами по колючей бородатой щеке.

Я всегда хочу его касаться. Кажется, это болезнь.

Ткнувшись лицом в его рубашку, Давид булькает:

— Ма-ма…

Обняв мою ногу под коленом, Рома заставляет подойти ближе. Качнувшись, обнимаю его плечи так, что его голова оказывается в опасной близости от моей груди. Подняв подбородок, щурит от солнца глаза, глядя на меня снизу вверх.

— Где ты была?

Его ладонь ползет вверх по моей ноге, забираясь под юбку.

— В Центре, — касаюсь пальцем морщинок в уголке его глаза.

— На кой черт?

Глажу уголок его губ, чувствуя мурашки на внутренней стороне своих бедер. Там, где его пальцы щекочут мою кожу.

— Дела, — пожимаю плечом.

— Соскучилась по пробкам? — бормочет, потому что склоняю голову ему навстречу.