Игрушка для чёрного мага

Без его теплых и надежных рук Лина чувствовала себя осиротевшей, лежа на жесткой кушетке ничем не накрытая. Она зябла, но не могла об этом сказать. Люк же что-то делал, но по звукам Лина не могла определить, что именно.

А потом она услышала скрип, от которого на голове зашевелились волосы. Значит, ее догадка, которую она даже близко не подпускала, оказалась верна. Так могло скрипеть только перо по плотной бумаге. И ничего, что она никогда этого звука не слышала раньше. Она знала, что Люк пишет в ветре свершений.

Ветер поднялся такой силы, что едва не сдул ее с топчана. Он закружил вокруг Лины с грозным завыванием. Кажется, под его натиском даже пострадала ее одежда. И продолжалось это так долго, что Лина уже даже перестала чувствовать твердую поверхность под собой. Она ничего не слышала, кроме всепоглощающего шума в ушах, рожденного ветром. Тело ее потеряло даже ту чувствительность, что была раньше. Но страха не было. С замиранием сердца она ждала, что же будет дальше.

Когда ветер стих, какое-то время ничего не происходило. Чувствительность не возвращалась к Лине, и страх все больше завладевал ее душой. Но потом к ней подошел Люк и зачем-то прижал ладонь ко лбу.

— Лина, — позвал он. — Открой глаза. Теперь ты можешь это…

Она попробовала и почувствовала, как дрогнули ресницы, и веки медленно начали приподниматься. В артефактной было сумрачно, и привыкать к свету ей не пришлось. Первое, что увидела, было взволнованное лицо Люка, склонившегося над ней.

— Попробуй сказать что-нибудь, — растерянно улыбнулся он, встречая ее взгляд.

— Люк… — это первое, что пришло на ум. Да и это имя единственное постоянно крутилось в ее голове.

— Получилось! У нас получилось! — на этот раз счастливо улыбнулся он, сгреб ее в охапку, прижимая к себе и покрывая лицо поцелуями.

Какова же была радость Лины, когда смогла вскинуть руки и обнять Люка за шею. Как долго она мечтала об этом.

— Люк, — повторила она. — Ты пожертвовал своим желанием…

— Нет, — тряхнул он головой. — Ты и есть мое желание, только понял я это не сразу. Знаешь…

— Я все знаю, — прижала она пальцы к его губам и отчаянно покраснела. Сейчас ей почему-то показалось, что вчера, в тишине ночи, она занималась подслушиванием самого сокровенного.

— Что ты знаешь?

— Что ты любишь меня, — улыбнулась она и погладила его по щеке, заросшей не однодневной щетиной. — Я все слышала…

— Я так на это надеялся, — уткнулся он ей лицом в шею. Кажется, она начинала привыкать к этому жесту и даже успела полюбить его. Если и дальше так пойдет, то без порции возбуждающей щекотки она уже обходиться не сможет.

— Я тоже люблю тебя, Люк, — произнесла она, не дожидаясь, когда он об этом спросит и спросит ли. Ей до боли в сердце хотелось озвучить собственные мысли.

— И ты согласишься разделить со мной жизнь? — лукаво заглянул он ей в глаза.

— Осталось определиться, какую жизнь. Где мы будем жить?

— А разве это важно? У нас есть целых два мира, так почему бы не путешествовать по жизни?

— Только пообещай мне кое-что.

— Все что угодно…

— Ты перестанешь зомбировать свою прислугу и позволишь им отмереть и стать нормальными людьми, со стандартным набором чувств и недостатков.

— А если они разболтают нашу тайну?

— Я придумаю, как заставить их молчать, — счастливо улыбнулась Лина и прижалась к его губам.

Прислуга — это была только малая часть того, что Лина хотела изменить в жизни Люка. Кажется, теперь она будет занята даже больше, чем раньше. Но эти хлопоты будут доставлять ей радость, потому что она любит и любима. И это самое главное!