Игрушка для чудовища (СИ)

Широкая, почти ангельская улыбка Клио и дьявольский огонь в глазах напомнили мне о том, какой он все-таки мудак.

— Твой новый ошейник, милая. И кожаные фиксаторы, — медовый голос, прямо затошнило.

— Я знаю, как выглядит ошейник, — огрызнулась и ткнула пальцем в хрень из гладкой стали с коротким проводом и прикрепленным к нему пультом.

— Ах, это, — усмехнулся Кавьяр и приблизился. — На колени, Летти. Скоро все узнаешь…

И я узнала… Узнала, что грек в этот вечер намеревался довести меня до белого каления своими извращенными действиями. А штука та стальная оказалась электростимулятором, и что только Кавьяр с ней не вытворял. Благо я плохо соображала.

И на размышления времени так и не осталось, потому что по завершении всей этой вакханалии Клио заставил меня выпить водки, и я, совершенно измученная, провалилась в долгожданный сон.

Просыпаться было неприятно. Наверняка потому, что болезненные ощущения в области анального отверстия (да, впрочем, во всем теле) негативно действовали на нервы. К тому же утро еще не наступило. Ночник так и остался включенным, поэтому приподнявшись на локтях, сдула с лица непослушную прядь и огляделась. Никого. В спальне я одна. Правда, под дверью ванной заметила полоску света, значит, грек там.

Точно, вот и всплеск воды послышался. Гаденыш. А у себя не мог помыться? И вообще, какого черта? На часах всего лишь три.

Спать хотелось безумно. Однако, как я не укладывалась, как не взбивала подушку, уснуть больше не смогла. Вздохнула и приняла сидячее положение. И тут же зашипела. Запекло в попе, ужасно запекло. Будто перца красного насыпали. Поспешно поднявшись, я с радостью отметила, что в доме стало гораздо теплее, но все же завернулась в простыню.

Ох, как долго не решалась войти в ванную. Неприятный осадок остался после столь горячей ночи. Признаваться, что мне было хорошо, не хотелось даже себе, а уж Кавьяру тем более.

Все же, собравшись с духом, распахнула дверь и прошлепала по кафельной плитке, остановившись у раковины. Такое расстояние было вполне безопасным.

Клио не открыл глаза, просто лежал, свесив руки с бортиков, а я принялась с самозабвением наблюдать, как в неясном освещении, исходящем от свечей, с его волос на груди медленно скатываются капельки воды. Да, кстати, откуда этот романтизм? С какого перепугу Кавьяр зажег свечи?

— Почему не спишь? — поинтересовался грек, и я заморгала, отрываясь от своего абсолютно бесполезного и идиотского занятия.

— Кто-то слишком громко ныряет, — солгала, изображая обиженную.

— Я сижу в этой позе уже сорок минут и почти ни разу не шелохнулся, — рассуждал грек, все так же с закрытыми глазами. — Ты спала, размазав слюни по подушке, даже тогда, когда наполнялась ванна. Так что…

— Все-все, ясно, — перебила я устало, не желая начинать спор. — Просто пошутила.

— Ха-ха, — таким вот фальшивым образом Клио прокомментировал мой юмор и неожиданно распахнул глаза, одарив меня тяжелым взглядом — все как всегда, в общем-то.

Однако неприятное чувство засело в груди и стремительно испортило настроение. Что это за чертовщина такая? Кажется, к гневу Кавьяра я уже давно привыкла. Почему тогда так напрягаюсь от его необычного спокойствия? Наверняка потому, что ярость и ненависть мне все же ближе.

— Как чувствуешь себя, мелкая? - Ого, фамильярности пошли! — Зад болит? Я так старался, что сухожилие на ноге потянул.

— Следовательно, я должна тебе спасибо сказать? Так, что ли?

— Могла бы проявить капельку уважения. Мне дорогого стоило довести тебя до пика. Ты вся такая зажатая, что секс с тобой превращается в соревнование. А в спорте я агрессивен.

Клио сам себе улыбнулся, словно шутку старую вспомнил. Я по-прежнему стояла на месте, переминаясь с ноги на ногу.

— Полезай сюда, — поманил рукой.

Небрежный жест в совокупности с пристальным взглядом и традиционно наглая ухмылка.

— Места маловато, — последняя попытка отвертеться.

Клио не церемонился. Быстро встал, залив пол водой, вылез из ванной и, приблизившись, вцепился в мою руку.

— Вот так, — пробормотал он, взвалив меня на плечо и словно дрова бросил в воду.

Пока я там отплевывалась и кашляла, наглотавшись пены, грек устроился сзади и сказал:

— Тебе смелости не хватает. Нет, серьезно. Ты настолько пугливая, что порой кажется, вот-вот отключишься. Давно такой стала? После детдома?

Вздрогнула. Зацепил больную тему. Вот не хотелось мне вспоминать некоторые моменты той жизни, но каждый раз именно они и выплывали наружу. Как ни странно, Клио молчал, усердно натирая мне спину губкой. Я едва могла терпеть боль. Следы от ремня остались глубокие. Может, почувствовал, что я занервничала?

А может, просто обдумывал следующий каверзный вопрос. Я не прогадала, потому что Кавьяр спросил:

— Что, Летти, много дерьма нахлебалась в детстве? — какое-то странно извращенное удовольствие прозвучало в его голосе, и мне стало чертовски обидно.

Вот прямо как дура наступила на одни и те же грабли. Сплошные разочарования.

Ну не станет Кавьяр нормальным. Он просто невыносимая мразь.

— Так что? Почему молчишь?