Игрушка для драконов

И долго смотрел с таким самодовольством и жаждой обладания, что даже глаза потемнели. Я ожидала, что он меня ударит, и уже предвкушала, какой чёткий получится отпечаток. Будет видно, что оба кузена надо мной издеваются, что я не добровольный участник оргии, а жертва мужского коварства, заманившего скромную девушку в сети тройственного союза.

Но того, что случилось дальше, я никак не ожидала.

Руки Рикарда легли сзади на мои бёдра. Я вздрогнула, но отстраняться и корчить недотрогу было поздно. Я пересилила себя и позволила им скользить по телу, помня, что моё спасение — идти до конца, испить сладкую чашу с ядом, чтобы шантажировать обоих и получить желанный развод, По возможности легко и быстро. На самый крайний случай я рассматривала официальный донос.

Пока что мои заигрывания с безопасниками можно было списать на желание отомстить неверному мужу. Так я и собиралась сказать, в случае, если Рикард и Кеннет согласятся с моим предложением разойтись по-тихому.

Задумавшись о том, что будет лучше: месть или тайная сделка с кузенами, я немного отвлеклась. Тихие поглаживания мужчин, почти нежные прикосновения к соскам и ягодицам настраивали на романтическое соитие. Я не ждала боли.

А она пришла одновременно с удовольствием. Кузены подхватили на руки, и мне не оставалось ничего другого, как обхватить Кеннета ногами. Я села на его член, запрокинула голову и протяжно застонала. Мужской орган во мне будил невыносимое желание двигаться и скользить по нему, чтобы ещё ярче ощутить экстаз.

Не успев сосредоточиться на этом чувстве, я ощутила разрывающую боль сзади и поняла замысел Драконов. Боль пронзила промежность. Меня растягивали с двух сторон, совершенно не заботясь о безопасности и комфорте жертвы. Два мужских органа начали двигаться почти синхронно, причиняя попеременно то радость, то страдание. Последнее было скорее не физическим, тело откликалось и трепетало в тесных объятиях. Я испытывала унижение, с ужасом для себя обнаружив в этой бездне горькую сладость. Я всхлипывала и стонала, уже не понимая, чего в этом мире стало больше: похоти, сладковатый и терпкий аромат которой разлился в воздухе или ненависти, почти осязаемой и выражающейся в сильных толчках мужских органов внутри меня.

Я висела на руках обоих, кузены давали мне время передохнуть. Физически мне не было тяжело, скорее братья терзали душу, и что самое обидное, это их совсем не заботило.

Я почти теряла сознание от болезненной заполненности внизу живота. Оставаться в разуме мне помогала злорадная радость: это будет наш последний, прощальный раз вместе. Потрясений, испытанных сегодня, хватит на много отпечатков из пяти и более картинок каждый.

Прошла целая вечность, в которой я существовала больше как бездушное тело, получающее животное удовольствие, стонущее и умоляющее о пощаде, чем как разумное существо со своими мыслями и желаниями. Какая-то значимая часть меня одновременно ненавидела мучителей и желала продолжения соития. Всё кончилось только тогда, когда я совершенно выбилась из сил. Сознание начало уплывать, накрываемое волной животного удовольствия.

Первым кончил Кеннет, его семя заполнило истерзанное лоно. Вскоре за ним последовал и мой муж, жжение в промежности стало сильнее, но вскоре я уже ничего не чувствовала, всё-таки соскользнув в спасительное чёрное забытьё.

Последней мыслью стало: «Только бы всё получилось!». От каждого слова веяло безысходностью, и спроси меня кто, я бы даже не смогла объяснить, о чём больше молила в тот момент. О том ли, чтобы вырваться из плена «благополучного» брака или о том, чтобы кузены получили по заслугам.

* * *

Когда я пришла себя, то обнаружила, что лежу на мягкой траве между двумя мужчинами. Солнце пробилось сквозь плотный слой облаков, приятно согревая обнажённое тело, зажатое между двумя Драконами, лениво посапывающими и от того больше походившими на пресытившихся котов.

От боли не осталось и следа, разве что ныло тело от долгого лежания на боку, но я боялась пошевелиться и разбудить кузенов. Всё, что между нами совсем недавно случилось, казалось сном или дурным видением. Но я чувствовала, по дрожи и покалыванию в кончиках пальцев, что соитие усилило дремавший Дар. Истязание женщины разом и спереди, и сзади Рикард деликатно именовал «двойным проникновением». Да что изображать! Благодаря Драконам, любая, чьё сердце не занято, действительно будет извиваться и молить о продолжении.

Совсем как я.

Рикард и его кузен так нежно обнимали меня, Кеннет улыбался во сне и казался совсем молодым. Они оба давали мне ложное ощущение безопасности и защиты. Я ещё раз вспомнила о Виктории, которая считала за гордость зачать от одного из них ребёнка.

— Но ты ведь не будешь знать точно, кто его отец? — спросила я как-то.

— А разве это важно? — засмеялась она, откинув голову. — Это наследник фамилии. И потом, у него будет два отца!