Игрушка для драконов

Бог, объединивший Высшие расы и поставивший их во главе этой части Дольнего мира, не был жестоким, но и не прощал отступников. Каковым должна была стать я, если пересеку границу с Северным королевством.

У служителей Троединого я и пыталась сейчас найти поддержку. Ведь Маги Северного королевства признавали только власть Двуликого: не мужчины, и не женщины, но того, кто был ими обоими в равной степени. А значит, с переменой Родины я откажусь и от своей веры.

Мы прошли между огромными колоннами, под каменные своды, где всегда царили тень и прохлада. Казалось, даже ветер не имеет сюда доступа. На фоне громадных скульптур, встречающих посетителей горящими взглядами, парадная дверь казалась настолько узкой и невысокой, что для того, чтобы войти в храм, приходилось согнуться.

«Каждый должен помнить не только куда он пришёл, но и откуда», — гласила надпись над проёмом.

Я накинула серый плащ с капюшоном и первой ступила на каменные плиты главного зала, не дожидаясь Клару, устремившись к алтарю в самом его конце. Витражи даже в самый пасмурный день преломляли свет таким образом, что пол казался украшенным разноцветной мозаикой. Вокруг было царство света, спокойно соседствовавшее с тьмой, клубившейся по углам и в нишах между колоннами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Посетителей было немного, но в таком месте, пропитанном магией гораздо более древней, чем я могла себе вообразить, никто не стремился разглядывать друг друга. Одинаковые накидки, скрывающие пришедших к Троединому, и вовсе делали подобное занятие, даже если бы кому-либо пришло это в голову, бесполезным.

Я наконец достигла цели и преклонила колени перед алтарным камнем, положив на него обе ладони. Серый гранит вспыхнул ослепительно-белым и тут же погас.

Теперь оставалось только ждать, пока служитель Троединого удостоит меня беседы.

Рядом опустилась на колени Клара. Я чувствовала её недовольство, но пользовалась тем, что по правилам, установленным храмовниками, она не могла заговорить со мной. Как и я с ней. Попросив аудиенции, пришедший в храм должен смиренно ждать, пока не получит то, зачем пришёл.

Меня начала пробирать дрожь. От сырых каменных плит пахло мхом. У меня затекли колени, но я не двигалась и терпеливо считала секунды.

Поднять голову — значило лишиться права на беседу с храмовником, а разглядывать алтарный камень и еле заметные вблизи трещины на нём было скучно. Я прислушалась к тому, что происходит вокруг. Ощутила сердитое дыхание Клары, уловила тихое журчание подземных вод и поймала шорох приближающихся шагов.

— Пойдём, та, что ищет ответов, — произнёс тихий голос над головой. — Твоё время пришло.

Я поднялась с колен, не смея взглянуть на служительницу Троединого, последовала за ней, по-прежнему видя только пол под ногами.

Оказавшись в тёплой маленькой келье без окон, всё освещение которой заключалось в горящих восковых свечах, я наконец почувствовала себя менее одинокой, чем где-либо в последнее время.

— Можешь присесть и снять капюшон, — сказала храмовница мягким тоном. Я подняла голову и увидела перед собой женщину средних лет с вьющимися каштановыми волосами, перехваченными пурпурной лентой на затылке. Платье в пол тёмно-фиолетогого цвета удивительно ей шло, подчркивая статнось и горделивость фигуры, будто она была не служительницей храма, а высокородной леди, принимающей гостей в своём замке.

— Не стой у порога. Время идёт, а количество желающих получить ответ не убывает.

Я заняла указанное место. Храмовница устроилась на стуле напротив и, переплетя пальцы, положила руки на деревянный стол, разделяющий нас.

Особого приглашения мне не требовалось, и я, разволновавшись, начала рассказывать о терзавших меня чувствах, хотя с самого начала планировала спросить совета, стоит ли мне последовать плану Ингвара.

Говорила я долго и путанно, попеременно то краснея, то дрожа от волнения. Храмовница опустила веки и сидела неподвижно, будто заснула. В тот момент я как раз рассказывала, что Ингвар считает, будто Драконы должны жениться только на дочерях себе подобных — сильфах.

— Как ты считаешь, почему в храмах Троединого нет его изображения? Почему никто не пытается вообразить, как он выглядит? — встрепенулась женщина, вперив в меня пытливый взгляд тёмных глаз.

Я опешила и смутилась. Разговор был совсем не об этом, да и теорией религии я не интересовалась, принимая любые правила как данность.

— Потому что одна раса не может быть лучше или чище другой, — ответила на свой собственный вопрос храмовница. — У нашего Бога нет единого образа. Троединый может быть Драконом, а в следующее полнолуние обернуться Волкодлаком, чтобы на исходе ночи творить волшебство, доступное лишь самым искусным Магам. Если бы наш Бог хотел, чтобы в Дольнем мире доминировала одна раса, то он бы рассуждал в точности как Драконы. Но они забыли, что ещё до них в этом мире царили Древние, ратовавшие за чистоту крови. Это их и сгубило.