Игрушка для драконов

Я ощутила лёгкое прикосновение губ к своей шее, и вскинула голову, вцепившись в жёсткие короткие волосы Ингвара.

Его руки гладили мою грудь, соски затвердели, и он не мог это не чувствовать сквозь тонкий шёлк ночной рубашки.

Открывать глаза не хотелось, преследовал страх, что наваждение улетучится, и Дракон отстранится, в душе проклиная меня за искушение.

Я закусила губу и застонала.

— Посмотри на меня, — прошептал Ингвар, и я подчинилась. Пару минут мы глядели друг в друга, словно видели впервые. А потом губы обожгло поцелуем. Я не помнила, кто начал первым, а кто — радостно откликнулся на зов партнёра. Губы горели огнём, я потерялась во времени и пила раскалённое дыхание Дракона, позволяя его языку исследовать мой рот. Вместе мы проходили по узкой дороге нежности, временами срываясь в пожар вожделения и тут же переходя к тихим, еле заметным прикосновениям.

Это не могло длиться долго. Руки Ингвара спускались всё ниже, шёлковая ткань моей ночной сорочки мешала нам обоим, я с нетерпением ждала, пока с помощью Дракона лишусь этой последней добродетели. Я чувствовала, насколько твёрд его мужской орган, упирающийся мне в живот, и чтобы приблизить неизбежное, негнущимися пальцами начала расстёгивать пуговицы его рубашки.

— Нет! — остановил меня Ингвар, схватив за оба запястья. — Сама потом пожалеешь.

Я покачала головой и посмотрела на него словно ребёнок, у которого внезапно отобрали запретную сладость.

— Ты не хочешь меня? — предприняла я последнюю попытку, решившись на провокацию.

— Не так. Не воспользовавшись твоей слабостью, — последовал ответ. Ингвар отпустил меня:

— Поспи, — проговорил он с лёгкой грустью и быстрым шагом вышел из моей спальни

Глава 26

Я нырнула под одеяло и быстро заснула, вспоминая о поцелуях и ласках, от которых ещё горело тело. Бирюса на груди потемнела и снова превратилась в красивую безделушку.

Следующие пару дней я часто видела Ингвара. Он в общих чертах обрисовал мне, как будет проходить слушание и на какие вопросы мне придётся отвечать. Суда я не боялась. Наверное, камень, висящий на шее, придавал мне уверенности. Приятно знать, что кто-то более могущественный, чем власти Илиодора, покровительствует нашим планам.

Только распространялась ли сила моего благодетеля и на кузенов Эдрикс, с которыми мне предстояло увидеться уже завтра? Может, и у них есть мощная защита, о которой Око и не догадывается? Наверняка, ведь времени подготовиться у обеих сторон было достаточно.

Что касается моей роли в предстоявшем слушании, то я знала её наизусть. Создать магический отпечаток не сложно, тем более в последние дни я проделывала такое не раз. Ингвар, заставляя меня нервничать, задавал провокационные вопросы и выказывал недоверие к моим ответам. Он говорил, что надо заранее подготовиться.

Я злилась и обижалась, но зато научилась использовать эту лишнюю, высвободившуюся от ярости энергию, направляя её в Дар. Отпечатки выходили чёткими, ясными и содержали уже не три-пять кадров, а более семи.

Ингвар говорил, что с подобным умением я смогу претендовать на освобождение из-под власти Ока только, если принесу государству равноценную замену своему Дару. И по его словам, он нашёл выход.

Если осудить Эдриксов не по статье за триализм, а совсем по иной. Например, взяточничество и казнокрадство. Будучи членами Совета и работниками одного из Министерств, оба имели возможность заниматься и тем, и другим. Ингвар заверил меня, что так оно и было.

Ещё во времена неразделённой любви, инквизитор раскопал на Рикарда компрометирующую информацию, но убедившись, что его сильфа передумала связывать свою судьбу с Эдриксом, не стал давать делу ход.

Теперь же пришла пора вытащить на свет пылившиеся в старой папке показания свидетелей и доказательства того, что Рикард обменивал награбленное на золотые украшения и драгоценные камни, которыми, во избежание проверок, щедро одаривал ближайших родственников. А уже после, когда моему мужу хотелось спустить миллион-другой на игру, родители или кузен милостиво возвращали ему подарки.

В плане, предложенном Ингваром, было несколько слабых мест: Кеннет не участвовал в хищении и не мог быть привлечён к статье “казнокрадство”, это раз. И мне предстояло создать фальшивый отпечаток, это два.

— Но это невозможно! — возразила я, стоило мне услышать о предстоящем деле.

— Ещё недавно я бы сказал, что да, — ответил Ингвар и, обойдя стол, взял меня за руку. — Но Леннер Смит подал мне идею.

— Кто это? — вздрогнула я. Но дознаватель только улыбнулся в ответ на мой обеспокоенный взгляд:

— Не бойся. Это мой друг и по совместительству глава одного из отделов Ока. Того самого, — Ингвар сделал выразительную паузу, — который и занимается поимкой мздоимцев. Так что он лицо заинтересованное во всех смыслах.

— А как же твои сотрудники? Они же знают правду.

— Немногие, — Ингвар выпустил мою руку и отошёл к окну. — И это не первый раз, когда обвинения в триализме разваливаются. Скорее всего, меня отправят в отставку, но это лишний повод бывать дома с сыном. Я достаточно поработал на благо государства, надо подумать о себе.