Игрушка для драконов

— Пожа-а-алуйста! — протянула я, умоляя о том, чтобы он скорее соединился со мной. Жар внизу живота сделался нестерпимым. Я кусала губы в кровь, боясь застонать, чтобы не нарушить эту таинственную тишину, таинство, мистерию. Перед глазами возникло видение, как я лежу на алтарном камне, а божество овладевает мной, чтобы принести в этот мир ещё одну жизнь. Я проводник, я священный сосуд.

— Иди ко мне, — прошептала я, и он ворвался, распяв меня на шкуре зверя. Я кричала или думала, что кричу, похотливо подмахивая бёдрами, и не было в мире нечего более важного, чем животное соитие в полутёмной гостиной на окраине спящего респектабельного квартала, не знающего истинного значения слова "страсть".

Я выкрикнула ругательство, от которого в нормальном состоянии покраснела бы до ушей, но сейчас оно было уместно и единственно правильно.

Запрокинув ноги за спину Ингвара, я ускоряла темп, а Дракон назло мне замедлялся. В этой схватке он вышел победителем, заставив меня кончить первой, волна наслаждения вызвала дрожь в теле и желание продолжить, только бы мужской орган, пульсирующий внутри меня, не останавливался.

Мне стало жарко и тут же снова холодно. Капли пота блестели на лбу и торсе Ингвара, шкура подо мной тоже стала влажной, платье, брошенное рядом, смялось и напоминало тряпку.

— Вот так, — выдохнул Ингвар, и я почувствовала, как меня заполняет его семя. Издав стон, как раненая самка, я развела руки в стороны и засмеялась. Дракон тяжело повалился рядом, притянув меня к себе за талию.

— Добилась своего, — зашептал он, зарывшись носом в мои влажные от пота и растрёпанные от бешеной скачки, волосы.

— Пока ещё нет, — улыбнулась я, щурясь в тёмный потолок. Наше дыхание восстанавливалось, а тела остывали, напитанные энергией древнего таинства. — Но думаю, в этот раз точно всё получится.

— Ещё не поздно выпить отвар.

— Нет, — я покачала головой и посмотрела на мужчину, лежавшего рядом. Он тоже улыбался, только одними глазами. Дотронувшись до его щеки, я аккуратно провела пальцами по рубцу. — Даже если прогонишь, узнав о моей беременности. Даже если весь мир будет против.

— Что за чушь! — Ингвар приподнялся на локте. — Если я выживу, мы поженимся. И не важно, понесёшь ты сейчас или позже. Если же нет, у тебя будут деньги откупиться. Небольшие пожертвования в фонд развития столицы отсрочат решение по делу Эдриксов Ты сможешь требовать развода. И… не забудь выпить отвар.

— Убить твоего ребёнка? — сама мысль о подобном казалась кощунственной и вызвала слёзы. — Не говори мне об этом. Ты победишь, я знаю. И мы уедем в Свитенвилль. Или перевезём сюда Филиппа.

Успокаивая, он погладил меня по голове.

— Ты, правда, любишь меня? — спросила я, чувствуя, как полились слёзы. — Даже такую? После этих…

— Правда, — прошептал он, целуя прядь моих длинных светлых волос, казавшихся в свете каминного огня почти жёлтыми. — Когда я тебя увидел, то разозлился. Мне казалось, что это кощунство — быть таким невинным, совершенным существом снаружи и развращённой сластолюбицей в душе! Я злился на тебя, на тех, кто приобщил прекрасное создание, которое могло составить чьё-то счастье, к греху и на себя, за то, что способствовал твоему падению. Я ждал, пока ты окажешься в моей власти, чтобы вытравить из тебя ту гниль, что зародили Эдриксы. И очень обрадовался, когда увидел, что ты искренна и чиста. Филипп сразу это разглядел…

— И ты сможешь убить Кеннета?

— Конечно, — усмехнулся Дракон, в глазах которого полыхнуло пламя ярче, чем у костра в камине. — Готов убить их обоих за то, что они сделали с тобой! Я люблю тебя и женюсь, а потом буду долго и сладострастно заглаживать свою вину.

Ингвар сгрёб меня в стальные объятия и поцеловал в плечо:

— Пока ты не попросишь пощады.

— А если не попрошу? — улыбнулась я, предвкушая долгую ночь. Вопреки всем прогнозам, я предчувствовала, что она не отнимет, а подарит моему любимому силы для предстоящей битвы.

— Тогда я тебя накажу.

— Нет, — засмеялась я, чувствуя поцелуи на спине и выгибаясь, как дворовая кошка на солнце. — Не получится. Я буду согласна, а это уже не наказание, а награда…

* * *

Я проснулась от ощущения пустоты. В спальню, куда мы с Ингваром поднялись незадолго до полуночи, заглядывал рассвет. Я в одиночестве лежала одна на смятых простынях, ещё хранящих наши запахи и тепло тел. Взглянув на часы на прикроватной тумбочке, я поняла, что спала от силы часа три.

Тело ныло, по мышцам разлилась приятная усталость. Кожа груди горела от недавних поцелуев. Я наощупь нашла смятое платье и нижнюю юбку. Кое-как одевшись, зажгла лампу и подошла к напольному зеркалу в полный рост, вполоборота развернутому к окну.

С той стороны серебряного стекла на меня взглянула утомлённая молодая женщина с тёмными кругами под глазами. Её губы припухли, на шее виднелись следы бурной ночи. Я откинула назад спутавшиеся волосы, коснулась пальцами губ, и воспоминания нахлынули горячей волной.

Я чувствовала себя счастливой, насколько вообще может быть счастлива женщина в моём положении. Когда во всех помыслах довлеет мрачная тень предстоящий поединок.