Игрушка для негодяя

— Я уверена, что вы помиритесь, — накрываю ее ладонь своей, — и я не против, чтобы ты пересидела бурю у меня, но думаю, что отец не желает тебе зла, как и ты ему. Вы друг у друга самые близкие люди…

Настя с плачем опять кидается ко мне с объятиями, сползает на пол и утыкается лицом в колени.

— Он обидел меня, а ты его, да?

— Мы просто решили разойтись, — спокойно отвечаю я и глажу Настю по голове. — Как взрослые люди.

— Ты решила, да? — она поднимает лицо на меня. — Если бы это было его решение или общее, то он бы так не бесился. Ты его переиграла, да?

Молча вытираю с ее щек слезы, и она возвращает голову мне на колени. Пропускаю ее волосы сквозь пальцы. Алекс поступил правильно, что привез ее ко мне, а то в своей обиде и истерике она могла попасть в беду.

— Спасибо, — шепчет Настя, неуклюже встает и скрывается в ванной комнате. — Умоюсь.

Ставлю грязную тарелку в раковину, и замираю, а через секунду бегу в ванную, где Настя застыла над тумбой, на которой лежат положительные тесты на беременность. Она подхватывает пальчиками одну из полосок и разворачивается ко мне.

— Яна…

Как я могла забыть, что оставила такие важные улики на виду? И что мне сказать в свое оправдание любопытной и пронырливой гостье?

— Это не то, о чем ты подумала, — ничего лучше я не смогла сообразить.

— От папы?

— Нет, — жалобно попискиваю я, вырываю из ее пальцев тест и вместе с остальными прячу в карман штанов. — Ничего подобного. Не от папы.

— У меня будет братик или сестренка? — в глазах Насти блестят слезы радости. — Да, Яна?

В ответ я поскуливаю что-то невразумительное и отступаю на несколько маленьких шажочков. Как же я влипла! Я планировала провести это воскресенье не за жалкими попытками выкрутиться из очень сложной ситуации.

— Почему ты мне сразу не сказала?! — восторженно вскрикивает Настя и сдавливает в воодушевленных объятиях. — Ты уже придумала имя?

— Настя…

— Надо папе позвонить! — взвизгивает она и вытаскивает из карманов джинсов телефон, который я немедленно забираю и выскакиваю в коридор.

— Ты ему не будешь звонить! Он не должен знать! — меня трясет в панике. — Нет!

— Как женщина женщину я хочу поддержать твое решение, — Настя слабо и извиняюще улыбается, — но, как дочь своего отца, я говорю тебе, что он должен знать.

— Это не его ребенок, — неуверенно качаю головой.

— Яна, я же вижу, что ты врешь.

Фыркаю, пячусь в комнату и обессиленно опускаюсь на диван, нырнув лицом во вспотевшие ладони.

— Яна, это ведь такая радость, — Настя присаживается рядом и обнимает меня. — Ну, что ты! Я бы вот не отказалась от пупсика.

— Рановато тебе пупсиков заводить, — хрипло отзываюсь я. — Тебе об учебе надо думать.

— Ну какая теперь учеба? — она беззаботно смеется.

— Я тут беременна, — серьезно смотрю в глаза восторженной Насти. — Не ты. И папе твоему мы ничего не скажем. Он не будет рад.

— Будет. Очень даже.

— Нет.

— Да, — Настя медленно кивает.

— Твой отец… — я выдыхаю и отворачиваюсь.

Не стану я при дочери обкладывать Родиона оскорблениями и матами и посвящать ее в то, что он видел во мне потенциальную содержанку.

— Ладно, — заговорщически шепчет Настя. — Согласна, не я должна говорить папе о твоем интересном положении, а ты.

— Тесты могут и ошибаться.

— Сразу пять?

— Может, партия бракованная.

— Сомнительно, — Настя проводит ладонью по моей макушке. — Ты не рада?

— Я растеряна. Я не готова, и твой папа… — я опять замолкаю и скрежещу зубами от бессилия в сложившейся ситуации.

— Козел, — Настя скрещивает руки на груди. — Если он не заслужил у тебя доверия, то это очень грустно. Я в нем разочарована. У меня нет слов!

В замочной скважине поскрипывает ключ, и я в холодном ужасе подскакиваю на ноги. Метнувшись по кругу загнанным зайцем, жмусь к окну, и через минуту в комнату, разувшись на пороге, входит мрачный Родион. Сипло выдыхаю, пряча руку в карман, в котором лежат положительные тесты, и сглатываю ком тошноты.

Глава 23. Новая переменная в уравнении

С таким лицом, с которым вошел в комнату Родион, убивают врагов. Сердце у меня сжимается, покрывается ледяной корочкой и падает в пятки, и я еще крепче стискиваю тест-полоски в кармане. Я при пытках ничего ему не скажу. Представила, как он с такой рожей заглядывает в колыбельку, и слышу фантомный детский плач, полный страха.

— Доброго дня, Яна, — сухо здоровается он.

Я в ответ что-то там кряхчу и сглатываю ком тошноты.

— Поехали домой, — он переводит взгляд на Настю, которая нетерпеливо поглаживает коленки и взбудоражено смотрит то на меня, то на отца.

— Вам надо поговорить, — она широко улыбается.

— Нам не о чем говорить, — холодно и отстраненно заявляет Родион.

— Вот согласна на все сто процентов, — твердо киваю.

Лучше бы я молчала, потому что незваный гость пронзает меня насквозь злым и черным взором, от которого мне становится дурно.

— Нет, очень даже надо поговорить! — Настя встает и поджимает губы.

— В машину, бегом! — Родион повышает голос.

— А ну, не ори! — рявкаю я.

— Скажи ему! — взвизгивает Настя. — Или я сама скажу! Устроили тут друг на друг обидки, как дети малые!