Игрушка для волка, или Оборотни всегда в цене

И сердце сжимается. Она не хочет услышать еще одно «мы не должны». Она не хочет, чтобы он что-то объяснял или извинялся. Она не допустит, чтобы он несколькими словами разбил то хрупкое, что сейчас возникло.

— Молчи. Пожалуйста, не хочу ничего слушать.

Она почти срывает с него рубашку. Вдыхает его запах, слышит его дыхание, ощущает обнаженным телом жар его кожи. Он целует ее — жадно и требовательно.

А еще у него сильные руки. Она знала это и раньше. Но сейчас они поднимают ее, качают словно на волнах… Кажется, это уже другая комната. Или другая — параллельная — вселенная. Инге все равно. Она там, где должна быть. Там, где не сможет остаться. Но думать об этом нет времени.

Мгновение — и она на кровати. Они на кровати. Горячая тяжесть тела — и Инга жадно вжимает его в себя, чтобы не отпустить.

По крайней мере — сегодня.

42

Они проснулись от звонка в дверь — резкого и неприятного.

Инга не спешила открывать глаза. Так у нее оставалась еще минута, чтобы прижиматься к плечу Стаса, ощущать его руку у себя на бедре. Странно, что спать, обнявшись, оказывается, так удобно. Но как только она откроет глаза — эту ночь можно будет официально считать прошедшей. А вместе с нею закончится и их кратковременное безумие.

Звонок повторился.

Да кто там такой настойчивый?!

Инга открыла глаза. Стас мягко коснулся губами щеки:

— Встаем. Нас ждут великие дела.

— Какие еще дела? Кто там? — такой поворот ей совсем не нравился.

— Сашка и Олег.

— Я же тебе сказала: никто не должен знать. Никто — значит никто!

Теперь Инга злилась. Нежность, переполнявшая ее какую-то минуту назад, испарилась бесследно. Ничего не меняется. Он снова решает все сам, не потрудившись с нею даже посоветоваться! Не слушает ее и не собирается слушать.

— Инга, — Стас говорил, одеваясь на ходу. — Ты на чужой территории. Странно это говорить, но это так. Без разрешения старшей ты не имеешь права охотиться. Понятно, что ситуация особая, но закон есть закон. Одному мне там не справиться. Поэтому пойдут Сашка с Олегом. Им я доверяю как самому себе.

А доверяет ли им она? Трудно сказать.

Да только ее никто и не спрашивает. В комнате уже вообще никого нет — Стас ушел открывать дверь. Она слышит, как он сдержанно приветствует друзей, как они проходят на кухню, как гремят тарелки с чашками и как тихо все переговариваются. А ее одежда так и осталась в ванной. Это, похоже, тоже никого не волнует. Будто бы так и должно быть — без нее.

Инга оглянулась по сторонам. Комод. В нем — одежда Стаса. Интересно, если она явится на кухню в футболке на голое тело, это будет нормально?

В комнату вошел Стас. Принес ее одежду.

— Ребята с охоты. Голодные. Идем завтракать.

Он положил стопку вещей на кровать, привлек Ингу к себе и мягко коснулся губами щеки. А потом — губ, уже не так мягко. Обиды тут же растворились в этом поцелуе.

Только так нельзя.

— Пусти, — она отстранилась. — То, что было ночью… Забудь, в общем.

Он посмотрел ей в глаза, словно пытаясь понять: шутит она или говорит серьезно. Кажется, понял — выпустил ее из рук и пожал плечами:

— Как скажешь… Приходи на кухню.

Он вышел, а она снова на него разозлилась. Как скажешь! Конечно, ведь это так удобно! Не нужно ничего объяснять и оправдываться. Этакий мальчишник без последствий. Счастью молодых ничто не помешает.

Инга одернула себя. А за что, собственно, она на него злится? За то, что так легко согласился забыть о том, что было ночью? А если бы не согласился? Все равно бы злилась, потому что он к ней не прислушивается?

Нет, ей просто больно его отпускать. Вот и ведет себя как маленькая девочка. Капризничает, когда на кону — очень серьезные вещи.

Значит так. Надо собраться и выйти на кухню. И вести себя соответственно ситуации.

* * *

Обсуждение было в самом разгаре.

— Мест, где нет камер и посторонних глаз, в городе полно! — кипятился Александр.

- Да только одна загвоздка: с чего бы вдруг редактору ехать в одно из этих мест? Что ни подстраивай, это будет выглядеть подозрительно, — Стасу эта идея явно не нравилась.

— Мы можем вывести из строя камеры, — предложил Олег.

— Думаешь, охранники не заметят, что всё сломалось?

— Зачем «всё»? — обиженно протянул Олег, — этот участок просматривается с двух камер, вот этой и вот этой. И если вечером с ними что-то случится, среагировать вряд ли кто-то успеет.

— Хм, — Стас, кажется, задумался. — А если охранник, который должен следить за прилегающей территорией, нечаянно обнаружит пакет с покупками, оставленный кем-то из посетителей? А среди покупок будет бутылочка коньяка?

— Только не слишком дорогого, — вставил Олег. — Дорогой может побояться взять.

Александр кивнул, соглашаясь.

— Всё будет быстро. Разбить камеры. Дождаться, пока редактор выйдет. Напасть…

— Хорошо. Камеры я возьму на себя, — сказал Стас.

— Нет, — Александр смотрел на него строго и, судя по всему, был готов стоять на своем до конца. — Тебя там вообще быть не должно. Ты останешься здесь.

— Это еще почему? — Стас нахмурился.