Игрушка Двуликого

Этерия помрачнела:

– Если верить разуму, то никакой зависимости нет: большая часть убийц, насильников и грабителей оказываются на эшафоте сравнительно молодыми, а моя кормилица в свои семьдесят два носится, как листик по ветру. Но стоит дать слово душе – и понимаешь, что лучшие уходят слишком рано…

– Силы твоей деснице и зоркости твоему взору, адвар! – послышалось из-за спины. Неддар стряхнул с себя оцепенение, развернулся на месте и мысленно хмыкнул: Кром, замерший в дверном проеме, выглядел как настоящий хейсар. Причем хейсар, гордящийся своим родом – между атакующими барсами, вышитыми на его баас’ара’д’ори [172], невесть откуда появились бело-синие снежные вихри! [173]

«Ого!!! [174]» – удивленно подумал король, нашел взглядом увея, убедился, что тот совершенно спокоен, и вдруг понял, что не знает, как приветствовать стоящего перед ним воина. Желать мудрости и долголетия? Но такое пожелание должно было напомнить Крому о скором конце Пути. Троекратным криком «у-уэй» – знаком уважения к человеку, готовому отдать свою жизнь Богу? Так чтобы понять смысл этого крика, надо было родиться хейсаром или прожить в Шаргайле не один год. Повторить ничего не значащую фразу «силы деснице и зоркости взгляду» и тем самым продемонстрировать свое равнодушие?

«Он – слуга Двуликого… – мелькнуло в голове. – И живет своим Путем. Значит, надо желать то, к чему он стремится…»

– Быстрого Посмертия тебе, Идущий!

Взгляд Крома потемнел, и король, почувствовав, какую бурю чувств вызвали у Меченого его слова, мысленно взвыл. И не поверил своим ушам, услышав приветствие Этерии Кейвази:

– Благосклонности Богов, счастья и долголетия тебе и твоей жене, Мастер!

Кром склонил голову, показывая, что услышал и оценил пожелание, и повернулся к аннарам.

– Силы вашим десницам и зоркости вашим взорам, аннар’о! Что привело вас в этот сарти в столь ранний час?

– Благосклонности Богов, мудрости и долголетия, баас’ори’те! – отозвался Сжатый Кулак. – Уважение, долг и чувство стыда!

– Стыда?

– Из ста ярок одна с вертячкой… [175]– угрюмо буркнул аннар. – Один из нас перестал слышать голос крови и потерялся в тумане. Куда он зайдет в своих скитаниях, знает одна Хэль. Поэтому мы просим тебя принять клинки наших сыновей!

Само собой, Кром не понял, что ему предлагают. И нахмурился.

– Они проводят тебя до храма Двуликого… – объяснил Сосна на Скале.

Меченый задумчиво потер шрам на щеке, оглядел воинов, ожидающих его решения, задержал взгляд на обоих лам’наш’ги и… согласился:

– Я принимаю их клинки с благодарностью…

Сжатый Кулак облегченно перевел дух:

– Пусть Боги торят твой Путь, Хейсар…

…Тянуть время Кром не стал – немногословно попрощался, забросил на плечо переметные сумки, помахал рукой ро’ори и, не оглядываясь на жену, зашагал к двум породистым скарцам, привязанным около ворот.

Леди Мэйнария заторопилась было следом, потом остановилась, стянула с пальца родовое кольцо и подошла к Тарвазу:

– Лен – это люди… [176]

Трудов Игенора Мудрого Каменная Длань не читал, но, видимо, догадался, что она хотела сказать этой фразой, так как с поклоном взял кольцо, с трудом натянул его на левый мизинец, вытащил из ножен наш’ги и полоснул себя по предплечью:

– Твои люди – мои люди. Даю Слово!

Д’Атерн благодарно кивнула и повернулась к Неддару:

– Еще раз спасибо за все, что вы для нас сделали, Ваше Величество! Всего вам хорошего…

– Беги: муж заждался… – улыбнулся король, проводил взглядом сорвавшуюся с места девушку, прикрыл глаза и вздрогнул, услышав тихий шепот леди Этерии:

– Да, лучшие уходят слишком рано…

…Цокот копыт коней Крома и Мэйнарии еще не затих в отдалении, а аннары уже засобирались по своим сарти. Первым двор покинул Лерий Сжатый Кулак со своим тэнгэ, за ним ушли Рахш Сосна на Скале, Эразд Клинок Рассвета и все ученики Меченого, за исключением мрачного, как грозовая туча, Уресса.

Решив, что мальчишка ждет своего аннара, Неддар забыл о его существовании – обсудил с увеем кандидатуры сотников, которые поведут ро’ори в будущий набег, выслушал его мнение о каждом из мальчишек, получивших имя, и уже перед самым отъездом поинтересовался, принес ли Кром жертву Барсу перед дорогой.

Верховный жрец утвердительно кивнул:

– Кром сделал все, что должно. Он воин, каких поискать…

– Да, ашер’о! – откуда-то из-за спины Неддара воскликнул Уресс. И, ужом проскользнув между верховным жрецом и Этерией, замер перед своим отцом: – Могу я задать увею один вопрос?

Каменная Длань нахмурился, набрал в грудь воздуха, чтобы высказать все, что он думает о поведении сына, но заметил желваки, играющие на скулах мальчишки, раздувающиеся ноздри и упрямо выдвинутый подбородок.

– Задавай…

Айти’ар благодарно кивнул, развернулся лицом к увею и на миг склонил голову в приветствии младшего старшему: