Игрушка Её Светлости

Я подошёл ближе, коснулся её лица и поцеловал в губы.

– Обещаю делать всё возможное, чтобы оградить тебя от всей той грязи, с которой мне приходится сталкиваться. Хочу, чтобы ты оставалась моим светом.

– Я целитель, Гервин, – она погладила меня по руке. – Видела немало страшного. Да и мне всё равно придётся сталкиваться с… разным. Не хочу, чтобы ты слишком уж меня оберегал. Наоборот, мне важно быть твоей опорой и помощницей.

Я поймал её руку и поцеловал центр ладони.

– Пожалуйста, не скрывай от меня ничего, – попросила Кэт. – Не бери всё на себя. Я ведь тоже многое могу.

– Люблю тебя, – проговорил, поймав её взгляд.

– И я тебя люблю, – ответила Кэтрин, а по эмоциональной связи я ощутил, что волнуется за меня.

Уходить не хотелось, но всё равно пришлось. До вечернего банкета оставалось всего каких-то два часа. За это время предстояло сделать немало. А для начала направился прямиком в ту часть дворца, где под землёй располагались камеры для особо опасных преступников. И где со вчерашней ночи находился Бивар Санрин.

***

Закрыв за собой дверь допросной, я прислонился к ней спиной и на несколько секунд зажмурился. Информации оказалось столько, что она плохо помещалась в голове. Слишком многое удалось вытянуть из бывшего наместника Тривальской провинции. И, признаться, половины я вообще хотел бы никогда не знать.

Мне всегда было известно, что он гадкая тварь, но реальность оказалась ещё более отвратительной. Зелье Иглара не просто развязало бывшему наместнику язык, а заставило его говорить, не замолкая. Он выложил всё обо всех своих прегрешениях. О каждом избитом им рабе, о женщинах, которых заставлял участвовать в своих постановках-оргиях.

Бивар был прирождённым актёром. Он жил игрой. Придумывал сценарии для своих личных спектаклей, собирал приближенных и рабов и устраивал представления, в которых он являлся и главным персонажем, и главным зрителем.

Но после назначения наместником ему пришлось поумерить свои привычки. Рабов там не было, а вот тех, кто мог бы доложить о его пристрастиях королю – наоборот хватало. И тогда он сначала избавился ото всех возможных шпионов, а потом понял, что его талантов и ума хватит и на более масштабную игру.

Сначала он подмял под себя всё теневое сообщество Тривала и окрестностей. Наладил нелегальную торговлю. Понял, что идущие из столицы деньги можно очень легко и просто присваивать. Вот только это тоже не могло продолжаться долго. Он понимал, что рано или поздно о его делах узнают в Тироне, и ему несдобровать. Тогда в его голову пришла гениальная мысль ‒ спровоцировать бунт. Восстание. Обязательно кровопролитное и разрушительное. Ведь после такого о хищениях уже никто не вспомнит.

Вот только ему мешал я. Отец с его вспыльчивостью просто распорядился бы ввести войска, а меня бы обязательно потянуло разбираться в причинах. И когда Бивару стало известно, что я как раз собираюсь наведаться в его провинцию, он начал действовать.

О моей поездке он узнал от дяди – первого советника. Увы, предъявить Виридару Санрину пока было нечего, он всего лишь предупредил племянника, что к нему скоро нагрянет кронпринц. А дальнейшее, по словам Бивара, он придумал и разыграл сам. Но моя интуиция упрямо продолжала твердить, что замешаны они оба.

Напрасно я искал предателя среди своих людей. Всё оказалось проще. Чтобы меня поймать, Бивар использовал то самое зелье с ядовитыми парами, но в самой слабой концентрации. Бутылочку с ним открыла горничная на постоялом дворе, где мы остановились. Я отключился, а дальше в игру вступил наш прирождённый актёр. У него уже было приготовленное Игларом оборотное зелье, в которое оставалось добавить пару капель моей крови. Так, Бивар стал мной и приказал сопровождающим меня айвам отправляться в разные концы страны. Да ещё и так, что каждая из групп была уверена, что их товарищи продолжат сопровождать меня. И когда они умчались, моё безвольное тело беспрепятственно вынесли с постоялого двора и доставили к колдуну.

Дальше всё могло бы закончиться для меня крайне печально, но Бивар решил, что его месть так получится слишком простой. Он ненавидел меня всем сердцем, потому решил, что смерть в моём случае – слишком просто. Потому придумал, как сделать мою жизнь невыносимой. А при этом ещё подставить герцога Даворского и спровоцировать конфликт между новой властью и местным дворянством. Он не сомневался, что долго в рабстве я не протяну, но ошибся.

Именно эта ошибка и поломала ему всю игру.

И вот теперь, стоя в коридоре у допросной, я просто не знал, как поступить дальше. Должен был доложить отцу, рассказать всё с подробностями. Но тогда мне пришлось бы сознаться ему, что несколько недель был рабом. Боюсь, герцога Даворского тогда всё равно ждёт расправа. А он отец моей жены.

Заставить Бивара молчать о моём рабстве? Тогда картина будет неполной. Его даже могут оставить в живых после суда. Советник постарается сделать всё возможное, чтобы не допустить казни единственного горячо любимого племянника.

Убить по-тихому тоже не выйдет. Виридар этого так не оставит.