Игрушка императора

— Кат, мне нужно, чтобы ты сейчас наполнила два кристалла, — перешел к главному Динар.

Смотрю на рыжего и понимаю, что он слишком долго общался с нами, представителями рода Астаримана, вот и готовит запасной план — так, на всякий случай.

* * *

Возвращалась я в охт в превосходном настроении. Жизнь, по сути, оказалась прекрасна. Проблема с кесарем вот-вот будет решена, проблему с подвластными государствами решил сам кесарь, а проблемы с экономикой Прайды я уж как-нибудь решу сама. Так что все просто чудесно.

А еще вокруг чудесная погода, конец лета как-никак, деревья ярко-зеленые, трава чуть подвяла, но это картины не портит, и цветы кругом, и впереди слышны голоса орков, хохот маленьких орчат и царит аромат жареного мяса, значит, готовится вечерняя трапеза. Вскинув голову, поняла, что уже закат. Да, долго же мы провозились с кристаллами, зато результат превзошел ожидания. И жизнь снова прекрасна!

Напевая что-то веселое и пританцовывая на ходу, я шла к любимому шенге, думая о том, как было бы здорово рвануть с орчатами на речку и искупаться. Вода сейчас теплая, не то что на рассвете.

— Утыррка! — радостный визг орчат, и дикий табун срывается ко мне.

— Танцуем! — предложила я.

Толпа веселых орчат, ну и я вместе с ними, исполняя подобие пляски воинов вкупе с танцем оркских невест, вторглись на территорию охта. Я танцевала, подпрыгивала и притоптывала вместе со всеми, а взрослые орки наблюдали за нами с добрыми улыбками.

— Там-пап-пам, там и там и пам-пам, — припевала я, ничуть не смущаясь собственного проявления радости.

Мы плясали и на дороге, и вокруг тиопи, продвигаясь к костру. А потом Иргити схватила меня за руки, и мы закружились, и вокруг нас закружились все маленькие орчанки, а орчата притоптывали и хлопали. А потом Шронг сказал:

— Пошли ставить ловушка на земляной гоблин!

Громкий крик ликования, но едва мы приготовились взять с места в карьер, как послышался голос шенге:

— Утыррка.

— Завтра, — согласилась я и, продолжая пританцовывать, направилась к любимому папочке.

Я танцевала, кружилась, раскинув руки, и в результате просто побежала к шенге… Чтобы замереть в десяти шагах от него.

Потому что рядом с шенге сидел кесарь!

Танцевать расхотелось вмиг. И чувство ликующего счастья тоже растворилось в одно мгновение… Я ощутила тревогу, страх, появилось предчувствие чего-то плохого и неизбежного… Не думать, не думать, не думать…

— Поздно, — меланхолично заметил мой супруг.

С ужасом пытаюсь вспомнить, о чем успела надумать после появления. Вроде ни о чем важном.

— Даже так?

— Именно, — мило улыбаюсь супругу и топаю в мохнатые объятия папочки.

Шенге успел и волосы мои взлохматить, и пожурить за то, что ходила с орчатами за пределы охта, и сказать, что соскучился, и спросить, не голодная ли я.

— Очень голодная, — подтвердила папочкино предположение. — А еще… шенге, Утыррка принимать решение, назначать время.

Папа вдруг стал суровым. Нахмурился и сказал:

— Нет!

Я спорить не стала, вот потом наедине и обговорим.

— Утыррка приходить на рассвете и говорить с шенге, — сказал папа.

Кивнула, обняла папочку покрепче и пересела на бревно, которое тут специально для меня лежало. Оркам посадочные места не нужны, кесарь, как выяснилось, тоже вполне умел сидеть скрестив ноги и без трона обходиться.

А потом был пир. Ну, точнее, ужин, но у орков это всегда пир со вкуснейшим угощением, мудрыми историями, танцами орчат вокруг костра и песнями, повествующими о добре, доблести и справедливости. Такой удивительно уютный вечер, и мне совсем не хотелось думать о кесаре, что сидел по правую руку от шенге. Зато я часто смотрела на огонь, в какой-то наивной надежде увидеть в нем… Неважно кого! И, подскочив с места, я отправилась с орчанками кружить вокруг костра, под красивую песню, что исполняли Рхарге и Нграо.

Потом орчанки потащили малышей мыться и спать, а кесарь поднялся, демонстрируя, что ему пора. Да кто ж против, счастливой дороги.

— Нежная моя, — было сказано ледяным тоном, и я мгновенно подошла к супругу.

А душа рвалась еще потанцевать, а сердце так хотело петь, а мысли все никак не желали возвращаться к суровой действительности… Но увы!

— Утыррка приходить утром, — сказала я, обнимая на прощание папочку.

— Шенге ждать.

И супруг увлек меня в портал.

* * *

Когда мы вышли у дворца, я все еще пританцовывала. Напевая незатейливую мелодию, поднялась по ступенькам, слыша позади уверенную поступь кесаря. И тут увидела Райхо и Свейтиса. Оба очень внимательно смотрели на мое одеяние, что было не удивительно.

Все, Катриона, праздник закончился.

Развернувшись к супругу, решила побыть вежливой… для здоровья полезно.

— Мой кесарь, — низкий поклон, — спокойной вам ночи.

Кесарь вдруг улыбнулся и загадочно произнес:

— Разгневанная моя, не забудь вспомнить о своем пожелании, когда придешь посреди ночи.

После этих слов супруг растворился в очередном портале.

— Да не собираюсь я к нему приходить, — сказала почему-то вслух. — Свейтис, что у вас?

* * *

Тук, тук, тук!