Игрушка по неволе 2

На деле я почти не спал, просчитывал варианты, договаривался с нужными людьми, подмазывал важным шишкам, чтобы потом, в случае чего, была возможность поддержки.

Тяжелее всего было принять факт неизбежного и значительного урона. Мой бизнес — моё дитя. Я его холил и лелеял, знаю в нём каждую мелочь. Когда кто-то так нагло наносит удар, как сделал Тихонов, это бьёт по больному. Потеряны не только средства, но и важнейшие ресурсы — время и силы.

Взамен я приобрёл нечто более ценное. То, что не удавалось поместить на чашу весов и узнать верную стоимость, как ни старался.

Анжела…

Мой Ангелочек теперь со мной. Надолго. То, чего я и хотел.

О Тихонове отзывались, как о суровом мужике, но он не стал бы отрицать возможность выгодного сотрудничества.

Я это понял по тому, как сразу он захотел выгодно отдать замуж дочку, которую едва узнал.

Первая наша встреча с Тихоновым состоялась не самым удачным образом.

Позднее я остыл, раскинул мозгами и был готов расстаться с частью своего состояния, лишь бы вернуть утраченное.

Переговоры сулили быть сложными. Однако я надеялся на положительный исход.

Багратов в шутку обронил, что такого слона, как Тихонов, проще завалить, чем прокормить. В переносном смысле, конечно же.

Я рассмеялся вместе с братом и даже прикинул в уме парочку сценариев, но… я не убивал папашу Анжелы.

Вмешалось третье лицо.

Кто это был — одному чёрту известно.

— Стреляли издалека. Прицельно. Только в твоего отца. Я здесь ни при чём.

— Я тебе не верю!

Глава 31

Рустам

Анжела выглядит бледной. Очень бледной и такой потерянной. Одинокой. Млять… Она ещё более хрупкая, чем казалась раньше.

Я заставляю себя подняться, чтобы преодолеть несколько шагов. Заключить красавицу в объятия.

Мне это нужно. Жизненно необходимо.

Нам обоим нужно.

Всё становится мелким и незначительным, когда мы пересекаемся близко — кожа к коже. Без миллиметра свободного расстояния.

Сдохнуть. Если не получить кроху тепла и не отдать больше взамен.

Щеку обжигает пощёчиной.

Тру ушибленное место.

— Я. Тебе. Не. Верю! Влад сказал…

— Влад. Влад. Влад! — делаю паузу. — Заебало. В моём доме никогда не будет произноситься это имя. Владу Тихонову нет места. Даже под забором моего дома. Всё ясно?!

Анжела отходит и крепко обнимает себя за плечи.

— Тебе было выгодно избавиться от моего отца. Даже если он согласился на твои условия, ты бы не захотел расставаться с деньгами.

Злость закипает во мне за считаные мгновения. Меня срывает напрочь.

— На! Смотри! Смотри сюда! Наша переписка… — трясу экраном дорогого телефона перед лицом Анжелы. — Смотри, за сколько миллионов был согласен отдать тебя папаня!

— Не буду! Не буду смотреть.

— Будешь. Млять. Ты будешь смотреть. Ты прочитаешь вслух всё написанное. Забьёшь это в свою упрямую головку и…

Мне приходится тянуть Анжелу силой. Заставляю сесть на диван, крепко сжимаю пальцы на плече.

— Мне больно!

— Читай! Вслух! Ну! — рычу.

Бесит, что она мне настолько не доверяет.

Голос Анжелы срывается. Она осекается, когда приходится сосчитать нули и верно огласить сумму.

Млять, за эти деньги я мог бы до ста лет каждую ночь заказывать себе эскорт из сорока высококлассных проституток. Но мне нужна только одна — упрямая, холодная, непробиваемая Анжела! Сомневающаяся на каждом шагу. Блять, да что я в ней такого нашёл?! Почему заклинило и продолжает клинить лишь сильнее…

Сложно. Дорого. Проблемно.

Да! Тысячу раз — да. Но я выбираю Анжелу снова из сотни тысяч других вариантов.

Тянуть ярмо этих отношений — как толкать огромный камень в гору. Он может сорваться в любой момент и просто раздавить меня.

Однако я всё равно здесь. С ней. Рядом.

— Прочитала?! Убедилась?

— Убедилась.

Пауза. Анжела поднимает на меня свои глаза — огромные, сияющие, невообразимо красивые и выдаёт:

— Убедилась в том, что я СЛИШКОМ дорого тебе обхожусь, Рустам. Такой рациональный человек, как ты, предпочёл бы убрать сильного противника.

Смеюсь, швырнув телефон куда-то в сторону. Он ударяется о стену или о мебель с глухим, противным стуком, отозвавшимся звоном внутри головы, раскалывающейся на части от сильнейшей боли.

Хочется послать всё на хуй. Но я предпринимаю последнюю попытку:

— Он согласился. Мои потери были бы лишь временными. Со временем сотрудничество с Тихоновым в последствии окупило бы все мои затраты.

— Даже мне, далёкой от мира больших денег, ясно, что это заняло бы слишком много времени. И я… я просто не верю, что ты способен понести такие убытки ради меня и ребёнка. Не верю…

Последние слова Анжела произносит совсем тихо. Едва слышно.

Лучше бы кричала. Истерила. Едва слышный шёпот отравляет мою душу.

Анжела поднимается и отступает, едва ли по сантиметру. Она не поворачивается ко мне спиной, это дурной знак.