Игрушка по неволе 2

— Я больше не хочу разговаривать на эту тему, Рустам. Не хочу. Для меня всё останется неизменным. Просто… не хочу больше ни видеть, ни слышать тебя больше необходимого минимума. Я буду исправно посещать поликлинику и делать все необходимые анализы. Но я не хочу видеться с тобой. Дом большой, — запинается. — Нет. Просто огромный. Я поняла, что тебе предпочтительнее левое крыло. Я не буду появляться там и прошу не тревожить меня. Я выбираю противоположную сторону дома…

— Чё?! Возьми, млять, ниточку ещё натяни. Чтобы ткнуть носом, где мне нельзя появляться в собственном доме.

— Я не шучу. Я не железная, Рустам. Я устала. Я боюсь не выдержать. Я не хочу тебя видеть… Мне горько. Я поверила тебе. Но сейчас я снова сомневаюсь. Всё говорит против тебя. Извини, но я тебе не верю. Я просто хочу как можно скорее избавиться от навязанного мне контракта.

— Хочешь уйти?!

— Хочу.

— Тогда вали на хуй. Прямо сейчас! В своё чёртово крыло этого дома…

Анжела замирает.

— Вали, — рычу. — Секунда промедления — и я начну вытрахивать в тебя всю свою злость. И знаешь что, сучка проклятая?! ТЕБЕ ПОНРАВИТСЯ!

Громко-громко хлопает дверь. Я стону громко, схватившись за голову. Пальцы, прикоснувшись к затылку, снова окрашиваются красным.

Я не рассказал Анжеле всего.

Выстрелов был не один. Тихонов дёрнулся в самый последний момент, словно почувствовав, что находится на прицеле киллера. Его это не спасло, сильно задело. Последующим мощным выстрелом оцарапало Черкашина и выбило стекло, меня порезало сзади. Я успел переодеться, не хотел пугать Анжелу окровавленным видом, но не успел побывать в больнице, чтобы вытащить всё осколки битого стекла из ран.

Однако ей глубоко наплевать. Анжела ничего не заметила. И не хочет замечать…

Делаю несколько нетвёрдых шагов в сторону выхода, но через секунду приходится вернуться к телефону. Он внезапно начинает разрывать воздух громкими звуками. Назойливо и без остановки.

С трудом фокусирую зрение на экране, различая имя звонящего. Отвечаю на звонок.

— Новости из больницы. Тихонов не помер.

— Как? — переспрашиваю удивлённо. — Сказали же, что скончался при операции?!

— Да, но это была временная смерть. Реально живучий мужик. Сердце запущено. Но он пока в коме.

— Что говорят врачи?

— Тихонов выжил лишь чудом. Подключён к аппаратам. Прогнозы врачей не особо утешительные. Даже если он очнётся завтра, часть двигательной активности будет потеряно, — отчитывается Батыр.

Он слово в слово повторяет слова медицинского персонала. Сам бы такого точно выдать не смог.

— Значит, Тихонов не помер.

Не знаю почему, но мне становится чуть легче. Тело скользит куда-то в сторону. Я успеваю зацепиться за кресло в последний момент, но нехило прикладываюсь головой о косяк.

— Всё в порядке? Вы были у врача?!

— Ещё нет.

— Вам срочно нужно показаться в больнице!

Сзади по шее начинает струиться что-то липкое и горячее.

— Ты должен приехать за мной, — из последних сил ворочаю языком.

Глава 32

Анжела

Как быстро может измениться жизнь…

Ещё день назад я была полна надежд на светлое будущее, а сейчас всё снова тонет во мраке безнадёжности. Никаких ориентиров, никакой поддержки, никаких гарантий.

Мы снова поругались с Рустамом, и отчего-то сердце колет в десятки раз больнее, чем раньше.

Противостояние тирану-отцу сблизило нас. Тем больнее снова ощущать себя преданной и незначимой для него.

Разговор превратился в ссору. Анваров жёстко отослал меня, указав на дверь. Я снова возвращаюсь в свою старую спальню, в которой жила прежде. Нужно перенести вещи, заняться мелочами, занять мысли угодно, лишь бы не думать о том, что отец мёртв.

Убит.

Я не успела ни подружиться с ним, ни полюбить.

Почему-то хочется плакать. Слёзы накатывают словно из ниоткуда и топят горячей волной. Я же не успела узнать отца поближе. Теперь никогда не узнаю…

Нужно переключиться хоть на что-то. Но я не могу этого сделать, застываю возле оконного проёма, видя, как Рустам выходит из дома в сопровождении Батыра. Помощник поддерживает Рустама, я вижу, как Анваров движется медленнее и с трудом передвигает ноги.

От увиденного кровь быстро отхлынула от моего лица и мгновенно холодеют пальцы. Я вспоминаю, что на Рустаме тоже было много крови. Его или чужой?

Не знаю.

Вдруг Анварова тоже ранили?! Чёртова влюблённость не оставляет мне шансов быть равнодушной…

Я поспешно выхожу из дома и спускаюсь по лестнице, сбегая по ступенькам. Сердце колотится как сумасшедшее.

— Рустам!

Успеваю выбежать из дома и застыть на пороге до того момента, как Рустам сел в салон автомобиля.

— Иди в дом, Лика! — отвечает и сильно сжимает челюсти, глядя сквозь меня.

— Ты ранен?

— Это не смертельно.

Он отворачивается от меня, но потом говорит:

— Мне позвонили из больницы. Твоего отца удалось реанимировать. Но он в коме.

— Но ты же сказал…

— Я сказал тебе лишь то, что знаю сам! Сейчас всё резко изменилось, ясно?!

— Я могу его увидеть?

— Нет. Не раньше, чем я решу, что это безопасно.

Дверь автомобиля громко хлопает, и джип с тонированными стёклами срывается с места. В мою сторону ненавязчиво движется охранник. Глубоко вздохнув, я решаю вернуться в дом.