Игрушка подводного Принца. Часть 2

— Ничего, — не хотела на эту тему говорить, но по ходу и не требовалось, Стэф чуть ли не в лицо «тело» сунул:

— Вот…

Несколько секунд глядела на съёмку с урока по плаванью. Видимо, кто-то успел мобильный схватить и моё пребывание под водой заснять.

— И что? — скучающе уточнила, даже не досмотрев.

Радмински перестал улыбаться, покосился как-то колюче-задумчиво:

— Ты была под водой почти… четыре минуты.

Между нами опять тема воды…

— Я же говорила, что мне приходилось выживать, — скрипнула зубами, к машине подойдя. — Плаванье и задержка дыхания туда тоже входили.

— Да, — слишком понимающе кивнул Стэфан и нарочито громко дверцей хлопнул, только села в тачку, — твой кроль уже в сети оценили. И, между прочим, я тоже! — припечатал значимо, плюхаясь на водительское кресло. — Тебе точно мне больше нечего рассказать? — секундой погодя мрачно уточнил и брякнул ключами, заводя машину.

— Например? — насторожилась я.

— Например, — протянул, нагнетая обстановку, — был ли с тобой кто-нибудь всё это время.

— Бестактный вопрос — это первое, — мне порядком нервировал разговор. — И второе, есть результаты моего обследования…

— Я не спрашивал, трахалась ли ты с кем-то, — отрезал морозно Стэфан. — Я спросил, была ли ты одна…

— Не понимаю сути вопроса, — насупилась, на грани разозлиться. — Я уже оскомину набила, рассказывая… что плохо помню, как выживала. — Ты меня обвиняешь в чём-то? — решила наехать в свою очередь, ведь лучшая защита — это нападение. — В чём? — пилила его злым прищуром.

Но его это ничуть не тронуло, не смутило. Стэфан молча вывернул на проезжую часть:

— В том, что ты не договариваешь что-то, — даже не попытался сделать вид, что это не так.

— А ты решил заделаться Шерлок Хомсом? Супер психологом?

— Нет, — опять недобро глянул на меня Радмински, — но не понимаю, как ты научилась плавать.

— Это оказалось не так трудно, — негодующе фыркнула. — Грудные дети плавают…

— Я не говорю о факте «двигать руками и ногами, удерживаясь на плаву», я говорю о технике!

Я аж язык прикусила.

— А она у тебя… — он значимо помолчал, — идеальна. Особенно, для человека, ещё полгода назад подыхающего от страха перед водой.

Дыхание затаила, от волнения слов не находя.

Он меня сделал!

И моё алиби, по чести, и без того хрупкое, вдребезги разнёс банальным вниманием.

Хотя чему удивляться? Радминский идиотом никогда не был.

Плевать, пусть думает, что хочет, а я буду упираться до последнего:

— Может, дельфины? — под дуру закосила и хмыкнула для достоверности. — Да, наверное, это были они. У берега мелькали вроде…

— Это утверждение? — насмешливо хмыкнул Стэф. — Или очередное «не очевидно, но… вероятно».

— Очередное «думай, как хочешь», — отрезала, демонстративно отвернувшись от жениха.

Остаток дороги мы промолчали, а я себе сделала зарубку, как можно меньше с ним спорить на «тему», больше косить под идиотку и, как бы меня не тошнило, улыбаться ему чаще, позволяя нежности и поцелуи. Тогда акцент сместиться в другую сторону, и возможно, мне не придётся больше столько оправдываться.

После разговора с отцом, я позвонила учителю:

— Я подумала над вашим предложением, вы правы, лишним балл е будет, но вы уверены, что я потяну боле высокий уровень?

— Ты главное добро дай и приходи на тренировку.

— Спасибо, — впервые за долгое время я была реально благодарна человеку за внимание. Не потому что меня часто на экране показывают, не потому что дружба со мной может как-то сделать значимей, а потому что… увидели во мне потенциал, который готовы помочь развить мне во благо.

Стефан о тренировках узнал чуть погодя.

Я очень боялась, что разозлится, если даже скандал не закатит, но он больше не наезжал, не пытался уличить во лжи. Наоборот, был мил, заверяя что гордиться мной, и пообещал не пропускать моих соревнований, хотя был очень занят: в университете, да на работе отца.

Не обманул. Снимал заплывы, а потом вечером, сидя перед компом с мороженым, соком и прочим запрещённым, но таким вкусным, мы с ним обсуждали моменты. Он объяснял ошибки, стратегии, хитрости заплывов, как на короткие дистанции, так и на длинные.

И этим… располагал. Я была ему благодарна, потому что если школьные соревнования выиграла безоговорочно, то соревнования штатов… Боролась, чуть ли не рвя жилы, и подсказки такого опытного пловца, как Радмински, воспринимала не болезненно в штыки, а мотала на ус, чтобы в следующий раз не совершать тех же оплошностей.

И конечно почти каждый день, изматывала себя в бассейне. Это было спасением: загоняясь, время летело быстрее. Так быстро, что я уже терялась и забывалась.

Месяц, второй, третий… тут и учебный год подошёл к концу, а я по-прежнему нет-нет, да и вспоминала Тая. Порой так изводилась и страдала, до томления в теле и ломки в сознании, что впадала в какой-то транс, а в себя приходила только на берегу океана. Ночь, прохлада, а я… одиноко у воды стояла и вглядывалась в темноту воды.

Больная! Жертва стокгольмского синдрома, тоскующая по своему похитителю.

Да, это я!