Игрушка подводного Принца

Уверена, со вторым бы я нашла общий язык и смогла договориться. Нужно только очнуться, вернее тело растормошить. Сознание опять покачнулось.

Меня повернули лицом набок. Веки были тяжёлые, а если учесть, что поморгать не получалось, видела я существ постольку поскольку. То ноги — максимум до колена, то красивые лица — когда они надо мной склонялись.

Второй тоже был невероятно хорош собой. Темноволосый. Годов двадцати. А ещё… они точно братья. Не бывало в природе столь невероятно дивных глаз.

О боже!!! Два извращенца!!! И они… О, чёрт! Что они со мной собирались делать?

Перед глазами вновь жуткие картинки многократного моего изнасилования замаячили. Я лежала, едва дыша, и впервые за это время радовалась, что не могу завыть от ужаса в голос.

— Отпаивай её, — бурчание опять раздалось, ступни крупные мелькнули. — И насчёт верёвки подумай хорошенько. Если в ней столько же жажды свободы, сколько в тебе… Она сильно разозлится.

— Ничего, — буркнул ненавистный похититель. — Это для её же блага!

— Ага, — гукнул насмешливо другой. — Поэтому держи в логове, нашим не показывай…

— Знаю, — ровно брякнул похититель, — она буйная, бешеная, совершенно неуправляемая, — упрёком. — Кусается, лягается…

— Правда? — подивился второй. — Хотя, — протянул задумчиво, — их вид выделяется жестокостью, — так спокойно обвинил, что все благие чувства к нему махом испарились. Я бы заморгала… в недоумении, но лишь слушала очередные новости о себе и своем виде. — У них очень вредные микробы. Смертельно опасные для других, — это обвинение бы лишило дара речи, но я и без того молчала. Зато мои бедные мысли — точно крысы испуганные заметались.

— Но я не умер, не заразился… вроде, — перебирал задумчиво похититель. — Значит, она не заразная… — рассудил неспешно.

Ха! Недалёкий! Справки-то у меня есть о здоровье, да только мои микробы во мне прижились, а вот попадая в другую среду… В общем, я бы не рискнула так быстро делать выводы!

— Может, лучше от неё избавиться пока не поздно? — будничный тон заставил умыться ледяным потом. Я даже задрыгалась в безотчётной попытке уползти прочь от извергов, кто так спокойно говорил об убийстве разнесчастной меня. И горько заревела… потому что ни на миллиметр не сдвинулась!!!

Больше парень мне не казался милым. Он ещё хуже моего похитителя! Тот хоть шанс давал… а этот сразу: «Избавиться!»

— Я к этому близок, — а теперь меня огнём запалило, и вновь в ледяную прорубь бултыхнуло: — Не думал, что человеческие самки такие нервные и проблемные. Она меня настораживает, — продолжал ровно. — Постоянно называет меня извращенцем!

— Хм, а что это значит?

— Не знаю, но к этому добавляет «Ты будешь меня насиловать?».

— То есть? — озадачился второй. И я тоже. Чуть не глохла от того, как вслушалась, при этом мечтая, чтобы сердце полошить прекратило, а то от дикого боя в голове гул и эхо.

— «Будешь меня насиловать?» — уточняет, — выдал главный мучитель. Я аж подавилась воздухом.

— Насиловать? — попугаем звучал второй, смакую слово.

— Брать против её воли. Силу применять…

— Ого, — не то хохотнул, не то булькнул второй, — зачем ей это?

— Не знаю, — огрызнулся первый. — Может, у них так принято? Чтобы незнакомые существа при встрече с самками человеческими сразу бросались их насиловать!

— Я о таком не слышал, — задумчиво протянул второй.

— И я, — поддакнул похититель. — Предполагаю! — признался в догадке. — Люди странные… Может, их самки привыкли к беспорядочным актам, где и как приспичит. Вот и ждёт, что я буду бросаться в жажде побыстрее и погрубее с ней спариться.

Мне совсем поплохело. И глаз задергался… вроде.

Зачем они взращивают мой страх? Весьма уместный страх, между прочим! Я что, единственная, кого похитили? Не-е-ет!

Похищают! Берут в рабство!

И часто! Очень часто жертву насилуют!

Я…

И ничего я подобного не желала!!!

— А ты не хочешь с ней спариться? — чуть погодя с задумчивостью выдал второй. Я даже мысленно оцепенела от шока.

— Не очень, — прозвучало убедительно. — Я всего лишь её спас, а потом…

— А потом? — вторил насмешливо второй с явным подтекстом, что истинную причину уже знал, и очень хотел, чтобы её, наконец, озвучил мой похититель.

— Не знаю я! — отмахнулся недовольно извращенец. — Но смерти ей не желаю! — У меня от сердца отлегло, дышать легче стало. — Поэтому и привязал. Глупая в лагерь бегать начала. Не знаю, как до сих пор наши девы её не заметили. Она же громкая и неповоротливая, как кит, брось его в лужу. Жуткое… жуткое создание, — повторял оскорбление, заставляя меня насупиться.

— Так может она в ужасе, что ты её до сих пор не насиловал, вот и бегает… в поисках, кто бы это сделал…

— Думаешь? — озадачился ненормальный похититель.

И мне это уже до абсурда смешным казалось.

— Выходит, что я извращенец, потому что не лезу с ней спариваться?

— Видимо человеческие самки только для того и созданы. И если пытаешься просто поговорить или, Великая Секвана, проявишь желание покормить, теряются. Сходят с ума, и как итог — ведут себя неадекватно!

Это же театр абсурда!!!