Игрушка судьбы

Говоря это, лошадка продолжала раскачиваться, но все члены ее по-прежнему были неподвижны. Уши бодро торчали, и казалось, именно из них вылетают слова; резные ноздри пребывали в раздутом состоянии, а гриву будто сфотографировали при сильном ветре.

— Какие они славные! — громко умилилась Сара.

Другой реакции я и не ждал. Она непременно должна была найти их славными.

Доббин, никак не прореагировав на такое проявление чувств, продолжил свою речь:

— Настоятельно рекомендуем поторопиться. Времени очень мало. Для каждого из вас есть верховая лошадка. Остальные четыре повезут поклажу.

Не найдя чем восхититься в этой информации, я перебил кобылу:

— А мы, между прочим, не любим, когда подгоняют. И если вас так поджимает время — переночуем на корабле. А в гости отправимся утречком.

— Нет! — вскричал Доббин чуть ли не яростно. — Это исключено. С заходом солнца возникает большая опасность. Вы должны непременно находиться в укрытии.

— Не понимаю, почему нужно упрямиться, — пробормотал Тук, одергивая сутану. — Я лично против того, чтобы торчать здесь всю ночь. Мы даже можем не брать наши вещи, если такая спешка. Вернемся за ними позже.

— Багаж берем сразу, — возразил Доббин. — Утром не будет времени.

— По-моему, — сказал я, разозлившись, — вы просто ужасно торопитесь. Если такое дело — поворачивайте оглобли и убирайтесь. Мы уж как-нибудь позаботимся о себе сами.

— Капитан Росс, — отчеканила Сара Фостер. — Почему я должна топать в такую даль, когда мне предлагают нечто более приятное? Потому что вам под хвост попала вожжа?

— Возможно, и вожжа, — огрызнулся я. — Но я не потерплю, чтобы всякие сопливые роботы мною командовали.

— Мы быть лошадки, — вежливо поправил Доббин. — Мы не быть никакие роботы.

— А чьи лошадки вы быть? Человеческие?

— Я не понимаю вопроса.

— Вас изготовили существа, похожие на нас, да?

— Не знаю.

— Черта с два ты не знаешь, — сказал я и повернулся к Смиту, — Джордж!

— В чем дело, капитан? — Слепой повернулся ко мне своим одутловатым, еще не утратившим экстатического выражения лицом.

— В беседах с вашим другом когда-нибудь затрагивалась тема лошадок?

— Лошадок? Вы, вероятно, имеете в виду непарнокопытных, которые…

— Да нет, других. Тех, на которых качаются. Так вы говорили о них?

— Впервые слышу о таких лошадках.

— Ну как же! Ведь были у вас в детстве игрушки!

— Были конечно, — вздохнул Смит. — Но не те, что вы думаете. Я ведь уже родился слепым, и потому игрушки мои были особого рода.

— Капитан! — сердито встряла Сара. — Ваше поведение нелепо! К чему вся эта подозрительность?

— К чему? — вскипел я. — Вам растолковать? Могу.

— Знаю, знаю, знаю, — упредила она мои объяснения. — Подозрительность и еще раз подозрительность — вот что спасало вас не раз.

— О благородная леди! — воскликнул вдруг Доббин. — Поверьте мне, прошу вас! То, что появляется после захода солнца, действительно крайне опасно! Умоляю и заклинаю! Вы должны отправиться с нами! Чем скорее, тем лучше! Я категорически настаиваю на этом!

— Тук! — решительно сказала Сара. — Полезайте наверх и начинайте сгружать вещи.

Распорядившись, она повернулась ко мне с воинственным видом:

— Не будет ли каких-то возражений, капитан?

— Нет, мисс. Это ведь ваш корабль, и деньги — тоже ваши. Кому, как не вам, заказывать музыку.

— Потешаетесь?! — свирепо вскричала она. — Вы только и знаете, что потешаться надо мной! И не считаться с моим мнением!

— Вас сюда доставили? — холодно осведомился я. — Доставили. И так же доставят обратно, согласно условиям сделки. Если, конечно, вы не ухитритесь сделать эту работу невыполнимой.

Сказав так, я тут же пожалел об этом. Все-таки мы были далеко от дома, на неведомой планете. Тут нужно держаться вместе, а не затевать свар. Тем более, она действительно права — мое поведение было нелепым… Выглядело нелепым, поправил я себя. Было же — абсолютно логичным по сути. Потому что, когда попадаешь в такое местечко, нужно быть начеку. Я перебывал на множестве незнакомых планет, и нюх мой не раз спасал мою голову. Сара, конечно, тоже кой-чего повидала, но при ней всегда было целое экспедиционное войско — я же был сам по себе…

Тук уже вскарабкался наверх, предварительно подоткнув свою сутану, и теперь подавал Саре многочисленные сумки и тюки. Стоя на одной из ступенек, она осторожно скидывала все к основанию трапа. В чем, в чем, а в лености упрекнуть эту особу было невозможно. Если она не работала наравне с другими, то работала больше их.

— Ладно, — сказал я лошадкам. — Вьючные — ко мне. Принимай поклажу. Как вы это делаете, кстати?

— К сожалению, — виновато ответил Доббин, — у нас нет рук. И всю работу придется сделать вам. Уложите груз на спины лошадок — тех, что без седла, и для надежности прихватите ремнями.

— Просто гениально, — мягко съязвил я.

Польщенный Доббин, качнувшись чуть посильней вперед, изобразил поклон:

— Всегда к вашим услугам.

Ко мне приблизились четыре лошадки, и я тут же — с помощью Сары, к этому времени освободившейся, — принялся их нагружать. Когда спустился Тук, все было готово.