Игрушка в руках Лоа

Дверь распахнулась, едва Сергей коснулся звонка. Андрей выглядел просто ужасно. Некогда статный блондин исхудал, кожа покрылась мокрыми язвами, волосы сбились сухой комковатой паклей.

– А, Серёга, давай, заходи, – голос мужчины дрожал и сбивался.

– Андрей? Ты плохо выглядишь! Что с тобой? – ужаснулся Сергей.

– Да, что-то я прихворнул, брат. Зря я всё-таки летал тогда в Африку. Видишь, наградила девчонка заразой. Помру скоро. – голос сорвался и перешёл в шёпот.

– Какая девчонка? Какая зараза? – спохватился Сергей, подсчитывая что-то в уме и составляя складывающийся пазл.

– Да что ты, не помнишь? Наташка ещё меня тогда бросила. Вовремя соскочила. Девчонка на видео просто конфетка. А вон как всё вышло.

– А как же лекарства от СПИДА, коллега твой мне продавал? – сконфузился гость, злоба, взметнувшись, исчезла, оставив в душе лишь палящую пустоту.

– Да брось ты, Серёга, какое лекарство? Всё это лажа, чтоб бабок срубить. Неужто повёлся? Ну ты и лох, брат. Надо было ко мне обратиться, я б отсоветовал. – крякнул Андрей и натужно раскашлялся. – А тебе-то зачем? С девчатами что?

– Нет, всё нормально, – не став вдаваться в подробности, отмахнулся Сергей. Что толку теперь в объяснениях? Кому предъявлять? Аню не оживить, а этот и сам скоро откинется. Его сам Господь наказал. – Ладно, пойду я, Андрюх, выздоравливай!

Новая буря закипала в душе. Сергей весь дрожал от переполнявшего душу возмущения и ненависти: к предприимчивым докторам – за обман, к себе – за слепую доверчивость. Как они могли? Кучка мошенников. А ведь обещали, что лекарства помогут.

Когда он узнал, какой вирус ворвался в их жизнь, он перерыл кипу книг и газет в поисках выхода. Там и наткнулся мужчина на спасительное объявление фирмы «Спектр». Конечно, Сергей понял, что это та самая фирма, где трудится муж подруги жены и его шапочный приятель, но обратиться к самому Андрею мужчина постеснялся. Лучше смотреть в глаза чужому, не знающему тебя и не лезущему в душу со своим ненужным сочувствием, чем такому, как этот стильный заносчивый блондин. Они и приятельствовали только из-за дружбы своих любимых женщин. А когда Наташа ушла от Андрея, прервалось и общение мужчин. Ну не лежала душа обычного заводского электрика к высокомерному холёному докторишке, считавшему себя чуть ли не светилом современной медицины. Да и Анюта его стала чураться, испуганно вздрагивая. И вот теперь он понимал, почему. В глубине души Сергей всегда чувствовал, что надо держаться подальше от такого типа людей, как Андрей, однако уберечь Аннушку это не помогло.

– Ага, и тебе не хворать. А чего приходил-то? – спросил Андрей, но того уж и след простыл, дверь за приятелем с шумом захлопнулась.

Эндокринолог едва добрался до кровати, как снова раздался звонок. Собрав остатки сил, некогда статный блондин, волей коварного вируса превратившийся в свою тень, едва переступая на дрожащих ногах, вновь поковылял в прихожую. Бурча себе под нос витиеватые ругательства, мужчина щёлкнул замком, но отскочить не успел. Дверь резко распахнулась, с размаху шарахнув хозяина по лбу.

– Серег, это ты? Ёшкин кот… – лишь успел прошептать бывший доктор, глаза его округлились, грозя выскочить из орбит. Он хотел было отпрыгнуть, но, запутавшись в своих собственных ногах, с грохотом повалился на пол. Падая, Андрей беспорядочно замахал руками, неосознанно сбив со стены изогнутый коллекционный кинжал, инструктированный рубинами. Рот мужчины скривился, цвета мутного болота испуганный взгляд в панике заметался по узкой прихожей, пытаясь уследить за кошмарным пришельцем. Сгусток клубящейся тьмы наконец-то обрёл очертания, и в его колеблющейся руке мелькнул тот самый кинжал, холодно вспыхнув бардовым. Андрей напрягся и заскулил, стараясь отползти подальше от нависшей угрозы, но ожидаемо упёрся спиной в безразличную стену. Не успел он опомниться, как с треском порвались штаны и что-то холодное и острое коснулось скукоженной плоти. Резкий крик, и затем темнота.

***

Покинув тёмный подъезд друга, Сергей согнулся от навалившейся тяжести горя. Слёзы неистовым водопадом катились по бледным щекам, падая на одежду солёными каплями. Накатила тошнота, и его смачно вырвало. Утерев рукавом трясущиеся губы, он сжал лицо вспотевшими ладонями и глухо завыл, прислонившись к обшарпанной стене равнодушного дома. Так и стоял он, скуля и раскачиваясь, пока совсем не осталось слёз. Тогда он сжал в кулаки жалкие ошмётки воли и поспешил домой к умирающей дочери.

***

Девочки в комнате не оказалось. Она дремала в родительской спальне, забравшись с ногами на мягкую кровать. В одной руке Маша сжимала белую маску, а в другой – смятый, омытый слезами листок. Не став беспокоить ребёнка, он прилёг рядом и забылся в горячечном сне.

***

1996 год 4 Июля