Игрушки Анкалимы

Он, с разрешения, устроился за столиком на четверых, к двум парням, немного старше себя возрастом. Парни, доев свои порции сибирских пельменей, теперь, не спеша, пили тёмное чешское, и сыто — вяло беседовали, поглядывая на большой, в полстены, экран.

По экрану катились изумрудно — лазурные волны, бурлил прибой в коралловых рифах и по ослепительно — белому песку, под сенью кокосовых пальм, смеясь, бегали бронзовые нимфы. Душевно шипела морская пена, и кокосовые крабы катили кокосовые орехи прямо в камеру, а в ослепительно голубом небе, ослепительно белые чайки, с чёрными чепчиками на головах, пикируя, ныряли в хрустальные воды. Надо полагать, за золотыми рыбками. И весь этот эдем заливало своим светом сияющее, ослепительно — ослепительно белое Солнце и звучала восхитительная райская музыка…

Алекс, сглотнул голодную слюну, и заказал, возникшему ниоткуда официанту, тройную порцию сибирских пельменей, светлое баварское и салат из карибских крабов. Официант кивнул, и канул в никуда. А Алекс поднялся и вышел в фойе, где у банкомата проверил последнее поступление. С неудовольствием отметив, что надо было сделать это сразу до заказа, а не идти на поводу у изголодавшегося организма. "Разумные" рамки Василий Васильевича, действительно, были разумными — три тысячи двести сорок три рубля. Он усмехнулся: "Интересно, а что там, в его действиях, можно было оценить в три рубля?" Наверно, расчет вел старый пень — бухгалтер, который старательно, на древних счётах, учитывал каждый байт добытой информации. Ну, как бы там ни было, а до получки он теперь дотянет.

Перед входом в зал Алекс мельком оглядел свой вид. Серо — зелёный выпускной костюм и светло — серая рубашка, с мягким воротником, смотрелись весьма к месту. А слегка бледное лицо со слегка воспалёнными голубыми глазами и небрежная русая чёлка выдавали в нём, не то романтического поэта, не то программиста после тяжелой дневной смены. "Юноша бледный, со взором горящим…". Всё, всё, хватит лирики — жрать, жрать и жрать.

Домой он вернулся в двенадцатом часу сытый и отдохнувший. Пакет с морожеными пельменями он поместил в морозильник, а три бутылочки лёгкого светлого, во внутренний карман дверцы холодильника, а шесть баночек кваса рассовал просто по полочкам, сразу под сковородой с окорочками. Кинул пачку печенья на хлебницу, а конфеты высыпал из пакета в вазу. "Хорошо живётся сытому человеку с полным холодильником", — философски заключил он и направился в ванну сполоснуться перед сном.

Помывшись, он пошел было в залу на диван, но с полдороги свернул в свою комнату, застелил тахту свежим бельём, выключил, занимающийся своими делами, компьютер, погасил свет и лёг. Накрылся одеялом, сладко потягиваясь, повозился чуть — чуть, и уснул.

…Он стоял на вершине кромки лунного кратера. Босые ноги по щиколотки утопали в мягкой, теплой лунной пыли. Пахло нагретой землёй, ну, или луной. На дне кратера, в отдалении, стояли три чёрных дрона и с ними, кто‑то четвёртый, видимый совсем неясно. Они призывно махали ему руками и что‑то говорили. Причём он чувствовал, что хорошо слышит их, и что они хорошо слышат его. Но вот понять о чём речь никак не мог. Так и стоял, и смотрел, и даже не пытался просто помахать в ответ — руки были ну абсолютно не транспортабельны. А синий попугай на плече, повернулся и гаркнул в ухо: "Вставай, пар — ртнёр! Уже девять утр — ра!". И он открыл глаза. И ничуть не удивился, что, действительно, было девять…

Алекс не спеша совершил утренний моцион и позавтракал кружкой кофе с печеньем. Затем прибрал на кухне и заправил постель. Оценил погоду, стоя у раскрытых створок остекления балкона — пасмурно, но без дождя и ветер ослаб. Итак, у него есть пятница с выходными и ещё целая неделя халявного отпуска. Закрыл балкон, и ушёл в свою комнату, поднимать дрона.

Войдя в сеть, он почему‑то, не почувствовал своего тела. Это было странное ощущение — голова его лежала отдельно от туловища, на верстаке, под навесом, у Карчмы. Туловище же, Карчмарь в данный момент разделывал небольшой монтировкой.

— Эй — эй! Я ещё живой! — Алекс пытался, но не мог даже повернуться, хотя бы на миллиметр.

— А… прибыл, — Карчмарь, не прерывая своего занятия и не глядя на него, пробурчал. — Ну и в хламе же ты ходил, зря я на тебя только время тратил… Ладно, войдёшь с паролем и логином "алекс". Потом поговорим.

И со всего маху треснул его монтировкой по лбу. Алекс вылетел из сети, как пробка — оба экрана мерцали красной надписью: "Аварийное завершение связи! Модуль связи повреждён!"

"Твою медь! Карчмарь спятил, что ли?"

Через пару минут, дрожа от негодования, снова вошел, применив пароль и логин "алекс". Теперь он почувствовал тело, очень хорошо почувствовал очень хорошее тело. Под влиянием хороших чувств негодование постепенно сдулось, и он стал осматриваться. Оказалось, что стоял он недалеко от навеса и смотрел на Карчмаря со спины. Тот, не оборачиваясь, невозмутимо продолжал разделывать его прежнего дрона, хотя точно понял, что Алекс вошел в сеть.

"Так, а в чём же это я? В каком модуле, то есть".