Игрушки для императоров 1. Лестница в небо

— Давай не будем обсуждать эту тему? — вспылил я. Мама развернулась и пожала плечами.

— Хорошо, не будем. Но другая девочка, которая, как ты говоришь, с белыми волосами, не звонила. Пока-пока, я побежала!

Я чмокнул её в щеку, и она действительно убежала, оставив меня в глубоком смятении.

Да, мама у меня тот еще кадр. Надо же, так уколоть, и мимоходом. И не придерёшься — сказала чистую правду.

Следующая мысль заставила задуматься: она не хочет, чтобы я встречался с Бэль?

Да, не хочет. Чтобы понять это, не надо быть семи пядей во лбу. Ей не нравится мысль, что у меня будут какие-то отношения с аристократкой. Эмма не из бедной семьи, но она — средний класс, а Бэль — высший. Почему?

Итак, мама против того, чтобы я ввязывался в какие-либо дела с высшим сословием, при этом чётко обозначая, что уровень Долорес приемлем. Означает ли это, что я — сын аристократа, а она не хочет, чтобы я допускал какие-то ошибки, подобные той, что допустила в молодости она сама?

Возможно. Да, она не знает Бэль, её семью, но она мудрая и сталкивалась с аристократией как таковой. Если моя версия верна, конечно же. А сейчас пытается ненавязчивым образом уберечь меня. Об этом стоит задуматься.

Mierda! Она это специально сделала! Точно знала, как отреагирую и потому произнесла это вслух! Теперь я не могу нажать «Entrada»! Самую простую иконку, запускающую самый простой поисковик!

Я откинулся на спинку кресла и вымученно вздохнул. Ай да мама! Ай да… Мудрая женщина.

Планшетка, оставленная Эммой, с перечнем представителей знати, имеющих белые волосы, свернулась в капсулу, которую я бросил в ящик стола. Надпись «princesa Isabella» на экране сияла еще несколько мгновений, затем я нервно смахнул её рукой, обнулив данные ввода. Mierda! Mierda! Mierda! Как всё достало!

Встал, заходил по комнате. Люблю ли я Бэль? Да, люблю. Любая мысль о ней вызывала непонятную боль, которую не описать, не передать словами. Мне хотелось выть, рвать и метать, пробить кулаками стену, и только осознание бесполезности удерживало от глупых поступков. Я не просто люблю её. Я ею болен.

Мне становилось не по себе при воспоминании о её волосах, вкусе губ. Её эротическое шоу в воде… Да, она не девочка, далеко не девочка, её нравы мягко говоря раскованны, но где на этой планете найдешь паиньку? Потому, пусть меня и мучают уколы ревности при воспоминаниях о происшедшем на том озере, но в целом это задевает мало. Главное понять, что будет дальше, нужен ли я этой девушке или не нужен? Любит она меня или не любит?

Эти дни, пока шли тренировки, Бэль как-то отошла на второй план. Я думал о ней, эти мысли всегда были при мне, но что бы ни делал, я будто понимал, что это действие — ступенька, шаг к ней. Меня-сильного, способного защитить от всех невзгод, она полюбит непременно! И простит. А что теперь?

Может она оказаться принцессой? Учитывая, что её охраняли мужчины? На девочек я насмотрелся за две недели, примерно представляю, как это должно выглядеть, но её охраняли не девочки!

Может. Всё равно может. Но изменит ли её статус что-нибудь, окажись он реальностью?

«Нет, не изменит», — ответил я сам себе. Неважно, кто она, главное, как относится ко мне. Но найти её и спросить об этом страшно!

Ей двадцать один. Родители не могут наказать её, заперев дома, не давая выйти на улицу. В шестнадцать — возможно, в восемнадцать — маловероятно, но вероятно. Но в двадцать один такую боевую девчонку родительский запрет не удержит стопроцентно. Значит, она не хочет меня искать. Потому, что я для неё — игрушка. С которой было интересно, но которую можно забыть за ненадобностью. Она — аристократка, а для аристократов простые люди — сор.

Поэтому я боюсь, поэтому рука стёрла имя из поисковика. Мне страшно, найдя её, получить честный ответ.

Нет, я, конечно, тот еще кабальеро, сижу и жду, пока прекрасная сеньорита сама меня найдёт. Позорище! Но с другой стороны, не уверен, что мозолить ей глаза — удачное решение. Лучше никогда не встречаться, чем уйти, как побитая собака, услышав: «Хуанито? А, да, вспомнила тебя! Было дело, гуляли. И что тебе нужно?».

* * *

Маленькая Гавана. Когда-то здесь жили кубинцы, переселенцы с острова Свободы, но очень давно.

Империя никогда не была однородной, в ней всегда существовали противоречия населяющих этносов. Кроме оси противостояния испаноязычных провинций с португалоязычной Бразилией, есть ещё недовольные малые народы, не получившие прав полного имперского подданства, например гаитяне, ямайцы и жители экзотического северо-востока континента. О противостоянии и борьбе за независимость африканских владений вообще помолчу — на то они и владения, чтобы не иметь прав метрополии. Кроме того внутри Бразилии и испаноговорящих провинций всегда существовали свои трения. Жители Рондонии или Сеары, например, терпеть не могут представителей Мату-Гроссу или Сан-Паулу, а чилиец и уругваец с удовольствием будут болеть за команду далекого Севера, или даже из Бразилии, если она играет против аргентинского «Эстудиантеса».