Игрушки для императоров: лестница в небо

Получилось. Все продолжилось, только на большей скорости. Я чувствовал, что надолго меня не хватит, постоянный прессинг высасывает слишком много сил, и решился контратаковать. И понеслось!

После моей контратаки, почти достигшей цели, маятник сломался. Вместо него появился танец, зажигательный латиноамериканский танец группы из трех танцоров с красивыми отработанными движениями и полной выкладкой. Парни атаковали и вместе, и вразнобой, но теперь за боем следил не я. Я… как бы наблюдал за ним со стороны, как это случилось раньше в столовой и много еще где. В моем сознании включился автопилот, он полностью контролировал тело, успевая уйти от ударов, от которых, будучи в полном сознании, я никогда не уйду, блокируя противников, делая захваты и контратакуя, проводя при этом удары «тренировочные», далеко не в полную силу. А главное, я не был драконом.

– Стоп!

Парни повалились на землю, тяжело дыша. Прошла какая-то пара минут, но сил она высосала много. Я повалился вместе с ними.

– Как ты это делаешь? – снова спросил первый, пытаясь выровнять дыхание.

И я снова не смог ответить.

– Не знаю, ребята. Честно. Как автоматика сработала. Автопилот.

– Это тоже в твоей модификации? – усмехнулся второй.

Я пожал плечами в ответ.

– Может быть.

– Так и назовем, «автопилотная модификация»! – рассмеялся первый.

– Кажется, наша помощь все же потребуется. – Парни, обещавшие помочь, присели рядом. На лицах их читалось глубокое изумление. – Как будете готовы, поехали.

Мы поехали. Точнее, полетели. По ощущениям это больше смахивало на полет, парение над планетой высоко в небе. Они атаковали вначале по очереди, дав мне раскочегариться и войти в благословенное состояние транса, но затем действия их перестали нести в себе какую-то осмысленность, и стало трудно.

Биться с четырьмя – это не с двумя! Я порхал, как бабочка, как пчелка, успевая чудом даже с повышенным восприятием, но несколько раз не успевал и отхватывал, вылетая в обычный режим сознания. Благо удары были щадящие, много времени восстановление не занимало, я почти сразу вставал в строй, но разница чувствовалась. Однако постепенно автопилот втянул почти всего меня, и я перестал делать простые глупые ошибки, за которые получал. Продолжил порхать, но теперь делал это уверенно, везде успевая и отражая все-все удары без напряжения.

Это не похоже на то, что выдавала Норма на демонстрации, там наука, четкое знание, как, что и когда надо делать, отработанное годами тренировок, я же все делал на голой интуиции, используя всего одну классическую школу рукопашного боя, просто быструю. Наверное, если бы учился, положил бы тут всех за пару минут (та же Мишель положила бы, и Катарина, и любой другой «ангелочек»). Но я не учился, потому только защищался, танцуя на волнах особой музыки, качающей меня, заставляющей двигаться в правильном направлении, выделывая незамысловатые па. Ее никто не слышал, эту музыку, но я ощущал ее всей кожей и плыл по ней, не понимая, что происходит.

Кто сорвался первым – не заметил. Может, я, может, они, да и не важно. Главное, в один миг все вдруг изменилось, появились злоба и ненависть, спарринг закончился, началась битва на выживание.

Я ушел из-под очередного удара, но это был уже не тренировочный удар, а злой вырубающий прием, которым можно свалить, а можно и убить противника. И ответил. И снова ответил, с разворота отоварив напавшего сзади соперника, перекинув затем его через себя.

Словно бомба взорвалась, наполненная ненавистью. Ее нельзя не почувствовать, как нельзя не почувствовать взрывную волну. От меня все разом отхлынули и выжидающе замерли. Пауза.

Пацаны, вся группа, наблюдавшие за нашей схваткой, затаили дыхание. Мои же противники смотрели косо и зло.

– Эй, amigos, заканчивайте! – попытался усмирить всех первый, единственный из всех, сохранивший здравый рассудок. Но его не слышали.

– На счет «три», – усмехнулся один из подошедших последними. – Р-раз, два, три!

Они напали втроем, разом. Я ушел, справился, они слишком мешали друг другу, чтобы этого не сделать. Но кто-то все же умудрился зацепить скользящим по лицу, и, вытерев кровь из разбитого носа рукавом спортивной куртки, я ощутил приступ бешенства. Берсерк проснулся.

Ребята снова напали, но теперь я бил на поражение, без пощады, как и они, двое отлетели в стороны, на несколько секунд выведенные из игры. Передо мной остался единственный соперник, и я почувствовал вкус крови на губах. Дракон взвыл, он хотел, жаждал убить его! Эти придурки напали всерьез, превратив спарринг неизвестно во что, я обязан его наказать!

Сбоку ко мне что-то метнулось. Я с легкостью отразил удар, отправив напавшего первого в полет и придав ускорения, вот и повержен последний здравомыслящий в этом сражении. Но так даже лучше, интереснее. Оставшийся на ногах пытался помочь ему, но не преуспел.