Игрушки для императоров: Лестница в небо

— Ты забросила государственные дела. Именно сейчас, когда происходит смена правителя, когда твое участие них наиболее важно. Ты забросила дочку. Как будто это не твое сокровище и это не ты ее родила. Ты ей не рада, Лей! Что может быть хуже? А чем ты занимаешься? Ходишь, ноешь, хандришь, гонишь всех прочь! Даже меня! А дела? На кого ты их спихнула? На Сирену? Эту прошмандовку с самомнением, считающую, что должность главы корпуса это аналог богини-императрицы? Сережу? Иностранца неблагородных кровей, которого всерьез-то никто не воспринимает? Снова спрашиваю: что ты делаешь?

Лея задумалась, затем тяжко вздохнула:

— Я что, не могу немного похандрить?

Елену начало трясти:

— Лей, если ты сейчас же не придешь в себя, я сама приведу тебя в порядок!

— Собираешься поднять руку на ее величество? — Вновь усмешка, на сей раз подленькая и надменная, чего за Леей раньше не замечалось. — Свою сеньору и повелительницу, которую поклялась защищать, не щадя жизни?

Елена бросило тело вперед, резко, на пределе. Успела, Лея проморгала и не смогла организовать защиту.

— Пусти! Да пусти же, дура! — заливалась криком ее величество, катаясь по полу на животе, выгнув спину. От высокомерия и надменности не осталось и следа. Сразу бы так! Елена крепко сжимала рукой ее волосы, и, наступив коленом на хребет, с силой оттягивала их назад, для верности заломав ее величеству еще и правую руку.

— Ты что-то сказала? Что-что? Я не расслышала!

Из глаз Леи покатились слезы. Она зарыдала, переходя на испанский непереводимый, говорить на котором не позволяла себе даже в лучшие годы их бытности в корпусе — за что и получила прозвище. И только видя, что подруга пришла в себя, Елена отпустила ее.

Лея тут же сбилась в комок и отползла в сторону, пытаясь утереть слезы.

— Ваше величество в норме? — спокойно поинтересовалась Гарсия, садясь назад, в кресло.

— Я тебе это никогда не прощу! — злобно выдавила Лея.

— Больно нужно мне твое прощение! — усмехнулась Елена и протянула руку к стоящей на столике бутылке. Понюхала. Коньяк. Не дурно! Не мудрствуя, налила себе полный стакан и залпом выпила половину, почти не чувствуя тошнотворный взрыв внутри.

— Хамка! Неблагодарная хамка!

Елена пожала плечами:

— Надо же было привести тебя в чувство?..

— Чувство? Да всё со мной нормально! — заорала Лея, вскакивая с места. — Нормально все со мной, понятно тебе? Я специально так себя веду! Спе-ци-аль-но! Понимаешь ты это слово? Хандрю, чтобы никто не догадался, что со мной все в порядке!

— Вот теперь вижу, что нормально… — Елена усмехнулась и протянула ей оставшийся коньяк. Такой Лею она видеть привыкла: грозной, импульсивной, орущей дурным голосом. А не увядшим равнодушным комнатным растением.

Лея стакан взяла, выпила не споря.

— Успокоилась?

Кивок.

— Садись, поговорим?

Лея села, закинув ногу за ногу, окончательно приходя в норму.

— Со мной, правда, все в порядке, Елен. Ну… Почти все. Я не переживаю настолько сильно, как считают, по поводу смерти мамы. Ты права, успела приготовиться. Просто… Сейчас мне жизненно важно, чтобы все вокруг поверили, что я… Того. Что хандрю и неспособна править. Чтобы не считали за опасную фигуру и всё не испортили.

— Зачем? — не поняла Елена.

— Пытаюсь выиграть время.

Елена не стала повторять вопрос «зачем», он и так был написан у нее на лице.

Вздох.

— Я не могу пока рассказать тебе всего. Просто то, что я задумала… Это должно было стать революцией! Дать планете колоссальные козыри в развитии, а династии — шанс освободиться от «опеки» аристократии! Это было бы просто здорово!.. Но «было» — ключевое слово. Я не успела, и теперь перевожу стрелки на других, подставляя их под удар, чтобы у меня были развязаны руки. А смерть мамы всего лишь повод «похандрить», лучший из всех мыслимых.

Лея говорила. Елена слушала. И приходила в ужас. Да, она оставила жизнь тому злополучному профессору, но не раз после пожалела об этом. То был порыв молодой романтичной дурочки внутри нее; настоящая наделенная властью сеньора не должна позволять себе такую роскошь, как сентиментальность. Но то, что придумала, и даже пытается осуществить Лея?.. Нет, это выше ее понимания.

— Прости, Лей… — перебила она — …Но это попахивает бредом сумасшедшего.

Лея невозмутимо пожала плечами.

— Главное, чтоб сработало.

— Но это не повод ненавидеть свою дочь! — вспылила она. — Она твоя, плоть от плоти, кровь от крови! И она не виновата, что ее зачали на пару недель раньше необходимого срока!

Ее юное величество виновато опустило голову:

— Я знаю, Елен. Я пытаюсь. Я переборю себя, обязательно. Потому, что люблю ее. Такой, какая она есть. Но она наследница. Уже. И это — моя главная головная боль.

Елена не нашлась, что ответить. Она была в шоке.

— В общем так, — Лея, вскочила и принялась ходить взад вперед по комнате. — Раз уж ты здесь, и раз тебе не безразличны я и судьба страны, хочу попросить тебя о помощи. Помощи и поддержке. Поможешь?

Гарсия недовольно усмехнулась:

— Куда ж я от тебя денусь?! Ты ж без меня таких дел наворотишь!..