Игрушки дома Баллантайн

– Близнецы способны управлять судьбой. Невероятные дети! Пока неосознанно, на уровне игры «куда пойдет муравей», но они уже способны. Когда они повзрослеют и поймут, как это работает… Можно будет прожить тысячу разных жизней, если научиться возвращаться на Перекрестки.

– Пойдем на берег. Я попрошу их показать для тебя еще одну Игру.

Они выходят из воды, Ева обжимает на себе рубашку, звонко шлепает Этьена по облепленной мокрой тканью ягодице и убегает к близнецам.

– Лошадей сегодня не получится, – качает головой Сибил в ответ на просьбу сестры показать игру со считалкой.

– Почему?

– Ты очень спокойна, – объясняет Уильям. – Не прозвучишь, как надо.

Этьен с интересом прислушивается, садится рядом.

– Уильям, а в чем суть игры, о которой речь?

– Он нас различает! – восторгается Сибил.

Уильям отмахивается от нее и просто отвечает:

– Если мы играем втроем, к Еве приходят океанские лошади. Мы отбиваем ритм, она поет – и лошади идут к нам. Сегодня не получится, потому что у нее не то настроение.

Эвелин разводит руками, делает виноватое лицо.

– Когда получилось, я плакала, – говорит она и отворачивается.

– Плакала? – переспрашивает Этьен.

– Я скучала. И…

Ева умолкает, вытягивает ноги, счищает с голеней налипший песок. Этьен протягивает руку, осторожно касается ее запястья. «Амор», – на амслене говорит брату Сибил и хихикает. Тот заговорщически подмигивает, кидает в Этьена камешком.

– Месье Легран, ты неправильно делаешь.

Ева и Этьен оборачиваются одновременно.

– Ты о чем, Уильям?

– Так она не поймет, что ты хочешь. Надо по-другому.

– Как? – растерянно спрашивает Этьен.

– Вот так!

Мальчишка подскакивает к Сибил, толкает ее на песок, садится верхом и, удерживая руки заливающейся смехом сестры, целует ее в губы. Краска приливает к щекам Эвелин, тут же сменяется бледностью.

– Господи… где вы этому научились? – с трудом выговаривает она.

– Бабушка и ее Ульрих так делают, когда у них амор, – в один голос отвечают близнецы.

Прежде чем Этьен успевает что-либо сказать, Ева подлетает к детям, бьет Уильяма по щеке, хватает за волосы Сибил.

– Не смейте так делать! Никогда! Вам ясно?

Она почти кричит. Сибил смотрит на нее круглыми испуганными глазами, по щекам, обгоняя друг друга, текут слезы. Уильям отталкивает Еву, закрывает собой близняшку.

– Ева, не надо! – запоздало кричит Этьен, оттаскивает ее от детей.

Она тяжело дышит, смотрит то на него, то на мелкашек.

– Вы, двое, быстро ополоснулись – и марш домой! Этьен, пусти!

Близнецы убегают к воде, Этьен разворачивает Еву лицом к себе.

– Это та проблема, из-за которой ты ко мне поехала? – спрашивает он негромко.

Эвелин мрачно кивает.

– Мама уверена, что они спят друг с другом. Мои брат с сестрой. Не просто спят в одной постели, а… Понимаешь?

– Тихо-тихо. Присядь.

Он настойчиво и бережно усаживает девушку на песок, поглаживает ее напряженные плечи. Откидывает за спину длинные мокрые пряди. Ева смотрит на него с отчаянием. Океан осуждающе вздыхает, шелестя пенными волнами.

– Хочешь знать, что я думаю? – осторожно спрашивает Этьен, наблюдая, как близнецы заходят в воду.

– Хочу.

– Они еще дети. То, что они делают, – подражание взрослым. Неосознанное пока. Они привыкли играть вдвоем, верно? И мир познают вместе. И увиденное нами – это доверие, Ева. Еще одна игра. В то, что делают взрослые, а не они сами. Ты их испугала. Если повезет, они оттают и снова будут тебе доверять. Если нет…

– То что? – вскидывается Эвелин испуганно.

– Могут сделать это снова. Тебе назло. И снова – потому что ты не одобряешь, а им приятно так друг друга касаться. Понимаешь? Окриками и побоями ты их только разозлишь. Сколько им лет? Десять?

– Будет тринадцать на летнее солнцестояние.

– Они выглядят гораздо младше.

– Родились слабыми и до сих пор чахликами остаются, – вздыхает Ева. – И ведут себя как десятилетки. А иногда и еще хуже.

– Так вот, Эвелин: это подростки. Вспомни себя. В таком возрасте, встречая сопротивление, хочется пробивать стены и делать назло, а не слушать взрослых.

– И что теперь?

– Не ломай доверие. Придумывай, как их отвлечь друг от друга. Что родители предлагают?

– В разные школы. Сибил вернуть в Монтрё, Уильяма отдать под присмотр Алана в кадетский корпус.

– Жестоко, – хмурится Этьен.

Близнецы возвращаются обратно – понурые, заплаканные. Ева молча заворачивает в полотенце сперва Сибил, потом Уильяма. Они подбирают с песка кепки, отходят ближе к Этьену.

«Конфеты, – подсказывает Этьен на амслене, пока дети не видят. – И скажи им, что любишь. Сейчас».

– Мелкашки, – дрогнувшим голосом окликает близнецов Эвелин.

Они послушно поворачиваются к ней. Губы Сибил едва заметно подрагивают, на щеке Уильяма – красное пятно. Еву окатывает немыслимый стыд и раскаяние.

– Простите. Я вас очень люблю, котята. Очень-очень. Мне не стоило так делать. Пошли домой скорее, там вас конфеты ждут. Мы с Этьеном привезли ваших любимых.

– Не надо конфет, – едва слышно вздыхает Уильям.

Он берет сестру за руку, и они первыми уходят с пустынного пляжа. Этьен и Ева по очереди наспех переодеваются за молом и бегут догонять детей.