Игрушки императоров

Великий князь, свидетельствовал архимандрит Платон, «наружностью всякого, в глаза бросающегося, более прельщался, нежели углублялся во внутренность».

О нервности, непредугадываемости характера Павла пишет и преподаватель астрономии и физики Франц Иванович Эпиниус: «Голова у него умная, но в ней есть какая-то машинка, которая держится на ниточке — порвется эта ниточка, машинка завернется и тут конец уму и рассудку…»

Странно читать эти записи, потому что беспрепятственно, на много лет вперед различают воспитатели Павла его будущую судьбу. А потому и различают, что уже тогда печать ее отчетливо лежала на лице воспитанника, на его характере…

Так и рос Павел.

Современники утверждают, что народ всегда радостно встречал великого князя. В нем, правнуке Петра Великого, видели законного наследника престола, а не в немке Екатерине…

Павлу было двенадцать лет, когда отношения с матерью-императрицей окончательно испортились.

Случилось это 9 июля 1766 года, когда Павел отказался принимать участие в праздновании годовщины восшествия Екатерины II на престол.

Для Павла этот день был годовщиной убийства отца.

Он спрятался.

Ночью поднялся шум — братья Орловы обыскивали петергофский парк и дворец.

Забившись в темную каморку, Павел прислушивался к грохоту сапог и думал, что его сейчас найдут и убьют…

И не об этой ли страшной детской ночи вспоминал русский император Павел в холодном, наполненном, как и прошедшее детство, одиночеством Михайловском замке, когда накинул удавку на его шею караульный офицер Яков Скарятин?..

Император-сирота

Павел занимал трон всего четыре с половиной года.

Дворянская историография не слишком благоволила к нему, и Павел зачастую изображался в виде этакой копии своего отца — Петра III.

Разумеется, ничего похожего на «деяния» Петра III в правление Павла не происходило.

Павла упрекают, что он ввел в армии муштру, уволил со службы без права ношения мундира А. В. Суворова, возвысил А. А. Аракчеева.

Но забывают, что тот же Павел присвоил Суворову чин генералиссимуса, а Аракчеева дважды увольнял со службы, на которую тот возвращался снова благодаря заступничеству наследника престола, Александра Павловича.

Очень мало говорится и о том, что Павел первым начал ограничивать всевластие дворян-крепостников. При нем была сокращена барщина до трех дней в неделю, отменена хлебная подать с крестьян, запрещена продажа крестьян без земли. И наступление Павла на свободу, или, как выражаются, «удушение им свободы», касалось только свободы дворян-крепостников.

И естественно, что это ограничение дворянских вольностей не прибавляло симпатии к Павлу со стороны крепостников и рано или поздно заставило их пойти на убийство своего Богом данного монарха.

Однако, если мы не разделяем точки зрения, что какой-то определенный класс людей имеет право жить за счет угнетения своих соотечественников, мы должны и о правлении Павла судить не по отношению к нему крепостников, а по конкретным делам, совершенным в те годы.

А дела эти такие: учреждена Российско-американская компания; основаны духовные академии в Петербурге и Казани; основан Клинический повивальный институт; учреждена медикохирургическая академия; основана первая хозяйственная школа в Павловске…

При Павле началось заселение южной части Восточной Сибири, прилегающей к границам Китая, и принято «единоверие» — компромисс между старообрядчеством и православием; при Павле впервые издано «Слово о полку Игореве»…

Всех больших и малых успехов, достигнутых за четыре с половиной года, разумеется, не перечислить, но о самом, может быть, главном деле сказать необходимо.

5 апреля 1797 года, в день коронации Павла, был отменен установленный Петром I закон о назначении наследника престола.

Этот акт существенно ограничивал свободу монарха в выборе преемника. Престол теперь должен был наследовать старший сын императора, вне зависимости от борьбы дворцовых партий и придворной конъюнктуры.

Благодетельность для страны этого акта мы покажем в посвященной царствованию последних русских императоров части нашего очерка.

Говоря все это, я отнюдь не пытаюсь идеализировать образ Павла.

Его причуды общеизвестны.

Тем не менее при объективном взгляде на его правление становится очевидным, что пугали современников Павла из придворной знати отнюдь не причуды монарха, а его бескомпромиссная приверженность закону, перед которым он почитал равными и своего «друга» Аракчеева, и любого из дворян.

Во многих своих начинаниях Павел был первым.

Еще чаще он оказывался первым по воле других, по воле обстоятельств.

Его сына, русского императора Александра I, с молчаливого согласия которого накинули ночью в мрачном Михайловском замке удавку на шею отца, воспитывали уже иначе…

Глава пятая Александр I

Гении к нему слетали
В светлом облаке с небес;
Каждый Гений с колыбели
Дар рожденному принес…

— так в оде «На рождение в севере порфирородного отрока» писал Гаврила Державин о будущем русском императоре Александре I.