Игрушки императоров

В день рождения Петра, 30 мая 1683 года, в Воробьеве под руководством огнестрельного мастера Симона Зоммера была произведена первая потешная стрельба, а 4 июля стольник Гаврила Головкин выдал по требованию царя уже 16 пушек малых.

А в конце года Петру вздумалось составить в Преображенском особый полк.

Набирали в него добровольцев.

Первым записался в полк дворцовый конюх Сергей Леонтьевич Бухвостов. Этот человек и стал первым петровским солдатом… Он участвовал в Полтавской битве, дослужился до чина майора, и еще при жизни Сергея Леонтьевича Петр приказал Растрелли отлить его статую, которая стала первым памятником, поставленным в новой столице Российской империи[8].

Впрочем, это будет еще не скоро, а пока Петр с увлечением отдался новой игре.

Командирами в Преображенском полку были иностранные офицеры, а сам Петр принял чин бомбардира и, как пишет историк М. Погодин, «начал знакомиться с подчиненностью, проходить по всем ступеням службы, узнавать мало-помалу ее нужды и потребности, искать и находить средства для их удовлетворения, изворачиваться в стесненных обстоятельствах».

«Велено сделать к нему великому государю в хоромы, — записывал 13 января 1685 года царский писец, — две пушки деревянный, потешные, мерою одна в длину аршин, другая в полтора аршина и посеребрить, на станках и с колесы окованными, на станках клеймы, и в кругах орлы, и клейма литыя оловяные, и расписать их зеленым аспидом…»

Потом к Преображенскому полку прибавился и Семеновский… Дни и месяцы пролетали в учебных сражениях, в походах…

Из Оружейной палаты беспрестанно вытребовывались пищали, мушкеты, карабины, копья, стрелы…

Зимой 1685 года по чертежам немецких мастеров в Преображенском была выстроена «потешная» крепость Пресбург, на которой отрабатывались правила осады и штурма…

За несколько лет незаметно для окружающих Преображенский и Семеновский полки из «потешных» превратились в настоящие. В дальнейшем, кстати сказать, они стали главными полками русской гвардии, и служба в них считалась особенно почетной.

Летом 1689 года, когда наущаемые Софьей стрельцы собирались убить Петра, эти полки были уже грозной силой.

Стрелецкий мятеж удалось подавить.

Было Петру в ту пору семнадцать лет…

Но до этого рубежа он успел обзавестись еще одной «игрушкой».

В 1688 году в селе Измайлове, в амбаре, где был свален разный хлам, Петр отыскал ботик и 25 июня спустил его на воду Плещеева озера.

С этого ботика, как считается, и начался Российский флот.

И всего четверть века оставалось до Гангута…

Глава вторая Петр II

Поразительно, насколько естественно сливаются детские игры первого русского императора с его зрелой деятельностью, за которую и назвали его Великим.

Но из детства, из отроческих лет и все то недоброе, что несло России правление Петра I…

Потрясение, пережитое десятилетним царем 15 мая 1682 года, породило в душе подростка необъяснимую, почти подсознательную ненависть к русской старине, зачастую выливавшуюся в отрицание вообще всего русского.

Так получилось, что офицерами в Преображенском полку были иностранцы. Общаясь с ними, юный Петр осваивал языки, знакомился с точными науками, которым при традиционном воспитании царских детей почти не уделялось внимания.

Но здесь же, в полку, прививались одиннадцатилетнему ребенку и дурные наклонности. После каждого перехода, после каждого «потешного» боя офицеров звали к молодому царю на обед. По обычаю, в конце обеда приглашенным подносился бокал вина. Выпив, должно было откланяться и уйти. Однако иностранцы, плохо знакомые с этим русским обычаем, обойтись одним бокалом не могли.

«Им, — как пишет историк Михаил Погодин, — мало было и по два, и по три…»

Юный Петр, не стесняемый строгим надзором, тоже старался не отставать от «учителей», и уже к двенадцати годам приучился к алкоголю.

Так что дикие, безобразные пьянки его тоже из детства…

Из детства и стремление Петра превратить Россию в нечто похожее на Германию или Голландию, а своих подданных в немцев или голландцев… Стремление заведомо неисполнимое, но тем не менее дорого стоившее стране.

Отец и сын

Наверное, Петр I и сам понимал, что подсознательное стремление уничтожить ненавистную русскую старину, а народ России обратить в покорных рабов, для владения которыми он завезёт из-за границы «культурных» иностранцев, неисполнимо.

Понимал…

Не мог не понимать…

Но в том-то и заключалась трагедия Петра, что, понимая все, не мог пересилить себя и смириться с неизбежностью, не желал подчиняться неумолимой логике истории.

Анализируя поступки и поведение Петра I, многие исследователи теряются: почти гениальные озарения соседствуют с провалами…

Действительно, бездарный Прутский поход, когда Петр сумел завести в окружение огромную русскую армию и фактически капитулировал, кажется, осуществлялся не героем Полтавы, а совсем другим человеком.

Некоторые объясняют череду этих «просветлений» и «затмений» болезнью Петра…

Может быть, это и верно.