Игрушки. Выше, дальше, быстрее

– Так, снизили темп! Чернов, ну что ты лупишь, как будто на чемпионате Союза в финале? Спокойней! Кудряшов! Денис! Ты куда смотришь? Ну кто же глаза при атаке закрывает?!

Под такие подбадривающие окрики отработка приняла хоть сколько-нибудь упорядоченный характер.

– Товарищ старший лейтенант, можно вас? – окликнул меня Юрин.

– Что «можно»? Ударить? Говори чётче!

– Подойдите, пожалуйста.

Когда я подошел партнёр Юрина, Сомов, один из тех молодых артиллеристов, что присоединились к нам на первой смолокурне, нерешительно переминался с ноги на ногу, щеголяя расквашенным носом, и исподлобья глядя на нас.

– Вот, товарищ старший лейтенант, полюбуйтесь… – начал сержант, – пока он нападал, всё было ещё более-менее, а как я начал – так полный кавардак выходит! Как ни ударю – так всё время ему в нос попадаю. Он что, специально.

– Вас Пётр, кажется, зовут? – обратился я к Сомову.

– Да, – буркнул он.

– Что такое с вами?

– Не могу понять, тащ старший лейтенант, что делать. Вы вроде, всё понятно объяснили, а я смотрю на то, как тащ сержант бьёт, и не понимаю, чего мне делать-то надо. Ну, точно баран на новые ворота.

– Сомов, а ты комаров когда-нибудь ловил? – сменив тональность, огорошил я его вопросом.

– Чо?

– Я говорю, комаров когда-нибудь ловил? Не бил, а ловил… Ну, в детстве там?

– Да.

– Вот и представь, что рука товарища сержанта – это комар, которого поймать нужно, и лапки оторвать. Я попросил Юрина ударить и показал, как ловят «комара».

– Вот так, боец. Попробуй. И не сдавайся так быстро – аналогии придумывай.

– Что придумывать?

– Примеры. Вроде как я сейчас тебе объяснил… Юрин заинтересовался:

– А вот руку мы, когда выкручиваем, так там движение навроде того, когда бельё мокрое выжимаешь, так?

– Да, верно подметил. Если так к вопросу подходить – многие вещи проще получаться будут. Ну, как будто ты не руку ломаешь, а палку сухую, не от удушения уходишь, а через окошко маленькое пролезаешь… Художественно к вопросу подходить надо.

Я отошел в сторонку и присел на брёвнышко, всё-таки раненая нога давала о себе знать. «Как баран на новые ворота» – отчего-то эта фраза засела в голове. «Как баран… как баран… бараны, барашки… Барановичи… А при чём здесь Барановичи, а? Да ни причём… Из Барановичей в Слуцк. Что за хрень? А Слуцк, откуда взялся? Из Барановичей в Слуцк, Из Барановичей в Слуцк» – завертелось в моей голове на мотив детской песенки «Учат в школе, учат в школе, учат в школе!». Внезапно я понял, что напеваю на этот мотив следующую песенку:

«Из Барановичей в Слуцк,

Из Барановичей в Слуцк,

Едет Гиммлер, едет Гиммлер

Едет Гиммлееер…»

* * *

Вспоминает гвардии полковник Трошин В.С.

Чему ещё учили? Драться учили… На совесть. Инструктором у нас старший лейтенант Окунев был. Мы с Антоном сдружились. Он мужик весёлый был. Помню, как он постоянно нас подкалывал и передразнивал, когда кто-нибудь, вместо того чтобы делом заниматься болтал, или не выходило у кого-то, но не по неумению, а из-за невнимательности или лени.

Перемещения у меня как-то не выходили, так он подошел, шаг этот хитрый показал. А потом смешно раскорячился и спрашивает:

– Как я делал, видел? А так ты шагаешь.

И не поверите, я все свои ошибки сразу увидел. Он просто каждую ошибку чуть выпятил. Совсем чуть-чуть, но они сразу заметны тебе становились. Если у тебя нога вихляется – то у него трястись будет так, будто чарльстон он танцует. Ты руку выше, чем надо поднял – он в пионерский салют свою стойку превратит.