Игрушки. Выше, дальше, быстрее

– Я не знаю, господин офицер, я, правда, не знаю! Я только слышал от приятеля из второго взвода, что завтра они должны поехать в посёлок Боубли, чтобы подлатать там мост. Он говорил, что его немного повредили во время наступления – местами сожгли настил. И ещё, что они там будут осматривать бетонные укрепления русских. Я бросил выразительный взгляд на Фермера.

– Как зовут командира этого взвода?

– Обер-лейтенант Бронски. Повернувшись к командиру, я спросил,

– Саш, вы ещё его потеребите, а то я что-то подустал, да и в деревню собираться надо, за жрачкой.

– Да, конечно, иди. Неплохо у тебя вышло для первого раза.

На дворе Саня-Два заканчивал доделывать фугасы. Увидев меня, он махнул рукой, подзывая.

– Тоша, ну как там?

– Всё путём. Раскололся. Но вот связанных бить не могу, не моё это.

– «Надо, Федя. Надо!» – процитировал Бродяга старую комедию

– Да знаю, что надо, но воротит. Но я его и так уболтал. Да, чуть не забыл, как ты думаешь, в чём мне в деревню пойти? Во «флеке», я думаю, не стоит.

– Точно, не стоит. О, я, когда с рацией возился, на чердаке хламиду холщовую нашел. Она немного смолой заляпана, так я думал, как растопку использовать. Сходи, возьми.

В сарае я встретил Люка, который, следуя старому солдатскому правилу, отдыхал – пока можно.

– Ну что там? – поинтересовался он.

– Немца разговорили.

– И что сказал интересного?

– До вечера их не хватятся.

– Эт хорошо. Эт приятно. Работать когда будем?

– Я думаю, вечерком. Сначала с окруженцами вопрос решить нужно.

– А чего там решать. Их обучить мальца, и в бой.

– Не всё так просто. Они по уставу партизанить могут только в самых-рассамых случаях.

– Дикие люди – дети гор! – определённо мои друзья – большие поклонники Гайдая.

– А ты что делать собираешься? – продолжил Люк.

– В деревню с Казачиной пойдём. За хавчиком. Вот только на что менять – ума не приложу.

– А на это! – В руках у Люка появились наручные часы.

– Откуда дровишки?

– Да ещё вчера, когда тех немцев прятал – с документами отжал. Не с Джи-Шоком же на руке рассекать.

– Верно. Угости сигаретой, я свои в штабе оставил.

Мы покурили Саниного «Беломора». Не удивляйтесь, он всегда его на выезды берёт. Привычка такая у человека.

– Ты как себя чувствуешь? – вдруг спросил Люк. – Не кошмарит?

– Нет. А что, должно?

– Вообще-то да… У нас с Сашками всё-таки опыт какой-никакой есть, а вот вы…

– Знаешь, Саня… Если честно, я пока не очень въехал. Иной раз мозгом понимаю, что это не игра ни разу, а вот не страшно пока. И немцы, зарезанные ночью пока не приходили.

– Повезло. Мне мой первый дух года три снился… Ну, поживём – увидим.

Потом я искал «хламиду». Нашёл. Да, если это – «немного смолой запачкано», то я – Дэн Сяо Пин. Ну, ничего, издалека за крестьянина сойду. Поменяв куртку на это «нечто», я задумался о штанах. Мои понтовые «немецко-спецурные» брюки плохо гармонировали с остальным нарядом. О, есть идея! У меня в бауле треники лежат. «Пумовские», темно-синие. Так, и ботинки на кроссовки махнуть надо.

Когда я вышел из радиосарая и направился к «штабу», где лежали мои баул и рюкзак, меня перехватил экс-майор.

– Товарищ старший лейтенант, можно вас на минуту.

– Да, слушаю вас, Вячеслав Сергеевич.

Он удивлённо поднял брови, видимо, не ожидал, что я запомнил его имя-отчество.

– Товарищ старший лейтенант, можно мне с вами остаться?

– В смысле?

– Лейтенант Сотников провёл с нами беседу. Он предлагает идти на прорыв. Говорит, что устав обязывает.

– Ну, так идите, я что, вам запрещаю?

– Я хотел бы остаться с вашей группой.

– Почему?

– Видите ли, товарищ старший лейтенант…

– А давайте без козыряния, лады?

– Видите ли, Антон Олегович, я в армии – всю жизнь. Но то, что я увидел этим утром, меня очень удивило. Не перебивайте меня, пожалуйста. Поймите, мы готовились к войне много лет. И что, спросите вы? А вот то! Две недели – и Минск сдали. По моим расчетам, немцы уже должны к Смоленску подходить. Я видел, как мы воевали. Да, героизм, да стойкость. На наших глазах батальон шестьдесят четвёртой дивизии в контратаку ходил. Их подняли на пулемёты на трехстах метрах. Так они и ста шагов не пробежали – немцы половину выкосили. А вечером они снова в атаку пошли. И снова с большого расстояния в полный рост. А как рядовые стреляют, я знаю не понаслышке да и вы, я думаю, тоже.

А то, что вы сегодня мне с утра показали – это что-то невероятное. Три человека за минуту расправились с отделением! Я лежал с остальными за брёвнами, так они по разу из винтовок пальнули, да и то, когда вы уже всё закончили. Вы воевать умеете! И я хочу воевать вместе с вами!

– Так, Вячеслав Сергеевич, эти вопросы решаю не я, а командир, но я ему передам вашу просьбу. Да, у меня для вас ещё одно задание есть.

– Какое же?

– Вы наверняка знаете расположение окружных артскладов, так?

– Раньше точно знал, но я уже два года как рядовой.

– Не надо кокетничать! Я не думаю, что вы пропускали такую информацию мимо ушей. Так что, пока я в деревню – вы вспомните, и доложите капитану или майору. Договорились?

– Да.