Игрушки. Выше, дальше, быстрее

Из темноты ко мне вышли трое в военной форме. Правда, выглядели они похуже, чем «наши» окруженцы. У одного был синяк в пол-лица, а шею другого украшала повязка из грязнущего бинта. В петлицах третьего я разглядел три треугольника, причём, судя по отсутствию других эмблем, он был из пехоты.

– Так знакомиться будем? – повторил старший сержант.

– Можно и познакомиться.

В этот момент человек, до этого сидевший в тени, встал и сделал шаг ко мне.

«Опа!» – мелькнула у меня в голове мысль, когда в луче солнца, пробивающегося сквозь щель в стене, грозно сверкнула рубиновая шпала, а на порванной и закопченной синей фуражке увидел такой знакомый по книгам малиновый околыш.

– Кто вы такой? – грозно спросил незнакомец.

«Да, серьёзно тебя звезданули!» – подумал я, заметив темно-синие круги вокруг глаз, хорошо заметные даже в полумраке сарая.

– Вы бы присели, товарищ лейтенант госбезопасности, а то, у вас, наверное, голова кружится.

– Вы что, врач?

– Нет, но в травмах разбираюсь, – машинально ответил я. Какая та мысль сидела занозой в мозгу, не давая, сосредоточится…

– Это как? – спросил чекист.

– Вам лучше ответить! – вступил в разговор пехотный сержант.

«Лучше… Лучше… Лу… Каких таких «официров» звал хозяин этого зиндана?» Тут я вспомнил великолепный фильм, который я любил в детстве, но потом много лет не пересматривал. Там тоже куркулистый хуторянин заманивал красноармейцев, запирал их в погребе и флагом вызывал бандитов. Вот зачем наш «гостеприимный» хозяин посылал какого-то Семёна на крышу сарая! А в плен мне очень не хотелось

– Товарищи военные, вы можете называть меня Василием…

– Что? – слегка удивился сержант.

– Извините меня, конечно, но вам действительно так важно знать, как меня зовут? «О господи, время то уходит, а они тут обмен визитками хотят устроить!»

– Что значит «Василий»? А документы какие-нибудь у вас есть? – проговорил гэбэшник

«Его сейчас стошнит, а он допросы тут ведёт… Гвозди бы делать из этих людей! И забивать…»

– Нет, документов у меня нет. А у вас? «Ой, побьют тебя сейчас, языкастый!»

– Да что вы себе позволяете? – это снова сержант.

– Вы меня ещё раз извините, но, по моим прикидкам, в деревне минут через двадцать будут немцы.

Вы можете спросить меня, с чего я это взял? Ну, размахивание флагом видно примерно с километра, а машина или мотоцикл, даже по местным раздолбанным дорогам, проедет это расстояние минут за десять. Накинем ещё минут пять на сборы. И пять – на непредвиденные обстоятельства Сержант дёрнулся ко мне:

– А ты откуда знаешь?

– Когда меня в сарай заталкивали – слышал, как куркуль этот кого-то просил сигнал каким-то «официрам» подать. И упоминал, что пятеро уже тут. Вас тут четверо, соответственно я – пятый.

– С чего ты взял, что он немцам сигнал подаёт? – спросил боец с подбитым глазом.

– А кому, по-вашему?

– Может заградотряду нашему?

– А товарищ лейтенант госбезопасности в этом сарае просто в тенёчке отдыхает? Тут голос подал сам энкавэдэшник:

– Что вы предлагаете… товарищ Василий? «Хороший знак. Хотя бы на пять минут они перестанут меня допрашивать»

– Всё зависит от того, сколько немцев за нами приедет. Если их человек пять, можем и справится.

– У них оружие.

– А может, стену выломаем? – спросил я.

– Не получится, мы здесь уже второй день сидим… – включился в конструктивный разговор сержант.

– А тут палок никаких нет, сарай всё-таки?

– Каких палок? – не понял вначале лейтенант.

– Да всё равно, каких: хоть больших, хоть маленьких.

– Вот здесь ручка от «литовки» есть… товарищ, – подал голос, молчавший до этого момента солдат с замотанной шеей.

– А я думал, вы говорить не можете! – удивился я, – давайте ручку сюда.

– Не, говорить могу, у меня ожог – масло горячее плеснуло. – Сказал боец и протянул мне прямую палку чуть больше метра длиной.

– То, что надо, – сказал я, садясь, и доставая из кроссовка нож.

В десяток движений заточив конец палки до остроты чертёжного карандаша, я протянул палку сержанту:

– Как у вас со штыковым боем, сержант?

– Отлично! – ответил тот, вертя в руках палку.

– Ну и замечательно! На один «коротким коли» этого инструмента хватит. Товарищи, кто с ножом обращаться умеет?

– Я! – к моему удивлению это откликнулся гэбэшник.

Хотя чему я удивляюсь, тупые неумехи среди них, конечно, встречались, но большинство службу знало.

– А сил то хватит, товарищ лейтенант?

– На пару ударов хватит.

Я подошел к стене и, действуя ножом, отколол от доски две щепки длиной в пару ладоней и шириной, примерно, в три пальца. Быстро заточил не только остриё, но и кромки ножом. Потом отхватил примерно половину рукава своей хламиды, и разрезал тряпку на две части. В этот момент в отдалении раздался одиночный винтовочный выстрел.

«О, я был прав! А Алик – молодец, бдит, выберусь из этой заварухи – надо будет проставиться! Какой «проставиться»? Ты выберись сначала!» – все эти мысли за секунду пронеслись в моей голове. Я протянул нож лейтенанту.

– А вы с чем? – спросил он.

– А вот с этим, – ответил я, сноровисто обматывая тряпками «рукояти» деревянных «кинжалов».

– И что мы будем делать с палками против винтовок? – поинтересовался «ушибленный».