Игрушки. Выше, дальше, быстрее

Однако времени на рефлексии уже не оставалось – к нам шёл «местный» часовой. Пора было начинать утренний концерт в стиле «хэви метал». Затормозив буквально в метре от часового, я спрыгнул с мотоцикла.

– Эрик?– спросил из коляски Тотен.

– Да, это я, – ответил часовой.

– Ефрейтор с того берега передаёт тебе, что ты проиграл.

– Да, я по… – нож Люка входит в солнечное сплетение немца. А я вытаскиваю наган из кобуры и два раза стреляю в пулемётчика.

«Хм, а Саня не обманул!» – выстрелы получились как громкие хлопки ладонью.

На секунду замерев, мы прислушиваемся. Вроде всё спокойно. Повернувшись к другому берегу, я один раз мигаю «тактическим» фонариком. Понеслась душа в рай!

С того берега доносится приглушённый вскрик. Если бы я не прислушивался, то, скорее всего и не услышал бы его.

Ночную тишину разорвала очередь из автомата, а вслед за ней грянули несколько винтовочных выстрелов. Дверь «нашей» караулки распахнулась, и наружу выскочил рослый немец. В одной руке у него был карабин, а в другой он держал каску, которую собирался надеть на голову. Проблема была в том, что следом за ним был ещё один. Вскинув наган, я выстрелил во второго, и практически одновременно ударил ногой в колено первому. Задний фриц опрокинулся назад, а передний кубарем покатился по земле. Сверху на него напрыгнул Люк и ударил его ножом. В проёме двери показались стволы двух винтовок.

– Алик давай! – заорал я, бросаясь на землю.

Тотен врубил свой «тактик». Луч белого света мощностью в сто люмен ударил в проём. Немцы замерли, как зайцы, попавшие на лесной дороге в свет фар «уазика». Две короткие очереди ППД опрокинули их на землю.

Положив на землю наган, я вытащил из-под себя автомат и привстал на одно колено. Досчитав до трёх, рыбкой прыгнул на другую сторону от двери. В караулке бахнул «маузер», но я слишком быстро промелькнул в проёме для того, чтобы стрелок мог попасть. «Слева сидит» – определил я по вспышке положение стрелка.

Однако соваться в проём мне совершенно не хотелось. Заметив, что Люк заходит с другой от двери стороны, я показал ему на свою каску, затем ткнул пальцем в проём. Как приятно работать с людьми, понимающими тебя по движению пальца! Сашка зацепил карабин одного из немцев, и, надев на ствол каску, выставил её в проём. Выстрел! Каска, звеня, покатилась по земле. Рухнув поперёк дверного проёма, я дал короткую очередь. Аллес!

– Люк, помоги Алику до пулемёта добраться! А ты, Тотен фонарь гаси, и из коляски вылезай.

Пока ребята добирались до пулемётного гнезда и разворачивали «машинку», я залез в караулку, где нацепив налобный фонарик, занялся мародёрством. Шесть маузеровских винтовок («странно, убитых только пять, ну да ладно») «парабеллум», ящик гранат, в народе «толкушками» называемых, несколько коробок с продпайком («Ура, ура!»), «сбруи», котелки…

Когда я вытаскивал на улицу очередную порцию «нажитого непосильным трудом», то увидел, как на мосту разворачивается сценка из какого-нибудь боевика категории «Б». «Опель» и «крупп» выехали на мост и остановились каждый над одним из быков моста. Ребята, (по силуэтам я узнал Казачину, Дока и Бродягу, да и сам командир принял в этом участие.) надев альпинистские подвесные системы и зацепив карабинами верёвки за поручни на бортах грузовиков, практически синхронно соскользнули вниз, и сноровисто начали крепить заряды на брёвнах опор. В отличие от тех мостов, к которым я привык в своём времени, опоры этого представляли собой не столбы, торчащие из дна реки, а выглядели как ажурные многоугольные срубы, сложенные из не очень толстых брёвен. Судя по доносившимся командам, наши ветераны тоже давно не сталкивались с подобными конструкциями, поэтому им приходилось вносить матерные корректировки по ходу минирования.

Наши окруженцы бодро мародерствовали на противоположном берегу, переодически подтаскивая добычу к кузову «опеля». Вот двое из них, нагруженные пулемётом и коробками с лентами, двинулись на нашу сторону. «Давно пора!» – подумал я.– «Если в деревне стоит, хотя бы взвод, нам может не поздоровится!».

* * *

Бродяга. Взгляд сбоку.

– Отряд! Стройся! – негромко, но внушительно скомандовал Фермер. Все наше разносортное воинство быстро вытянулось в цепочку около машин.

– Равняйсь! Смирно! – все затихли.

– Вольно! Слушай приказ!

– Грузовик – Казак за рулем, Док в кузов с раненными бойцами. Идет замыкающим.

– Сотников!

– Я!

– Четырех бойцов в кузов, на помощь военврачу. Их задача – прикрыть раненных.

– Есть!

– С остальными – в «ублюдка» (таким нелестным прозвищем Фермер окрестил «передок» Круппа), каски надеть, плащ-палатки немецкие – тоже. Поведу я сам. В случае боя, ваша задача – подавить пулемет. Это главное. Остальным займемся мы. Вопросы?

– Нет?

– Исполнять!

– Капитан! – это уже мне.

– Подойди. Я подошел.

-Твой часовой у грибка, справишься?

– Не вопрос.

– По возможности – тихо.

– Попробую.

– Возьмешь кого?

– Да, Дымова и возьму, пускай привыкает. Мы в грузовик, пусть Казак стукнет по кабине, когда у поста будем.

– Договорились. Я подошел к машинам.

– Зельц !– Тишина. – Дымов, блин!