Игры ангелов

– Рис! – окликнула ее Джоани. – Прошу немедленно ко мне в кабинет. Мне только что позвонил мой мальчик. Оказывается, шериф с утра пораньше приехал на ранчо, искал какую-то женщину, которая якобы пропала. Рик говорит, возможно, кто-то видел, что с ней случилось у каньона. Поскольку я не дура, я вычислила, что этим кем-то могла быть и ты.

– Шериф просил меня ничего не говорить, пока он не проведет расследование, но раз он ничего не нашел... Я видела, как мужчина задушил женщину, но я была слишком далеко и ничем не могла ей помочь.

Джоани затянулась и выпустила струю дыма.

– Что за женщина?

– Не знаю. Я не очень хорошо ее разглядела. Я видела...

– Только рыдать не вздумай, – строго сказала Джоани.

– Да-да, хорошо... – Рис вытерла слезы. – Я видела, что он с ней сделал.

Ее ноги, стучавшие о землю.

Высокие зашнурованные ботинки за дверью кладовки.

Его черная куртка и оранжевая кепка.

Темно-серая фуфайка с капюшоном, черный пистолет.

– Я это видела, – повторила она. – Я ничего не придумала.

– А я и не говорю, что придумала. После такого потрясения ты могла бы и не выходить на работу. Сможешь доработать смену?

– Да. Мне легче, когда есть чем заняться.

– Тогда иди готовь. И вообще, если тебя что тревожит, знай, что ты всегда можешь прийти ко мне.

– Спасибо, Джоани.

Суп удался на славу, так что нечего было сокрушаться о том, что под рукой не оказалось нужных специй. Всем вокруг было совершенно плевать, свежий базилик или нет. И ей напрягаться нечего. Надо только готовить, подавать и получать зарплату. Здесь ее ничто не держит. В любой момент можно побросать вещи в машину и уехать куда глаза глядят.

– Броуди пришел! – крикнула Линда-Гейл. – Они с доком хотят попробовать суп.

– Броуди и доктор, – пробормотала Рис. – Повезло мне. – Вне себя от злости, она налила две тарелки супа, положила на поднос булочки и масло и лично отнесла все в кабинку, где они сидели. – Вот ваш суп. И давайте начистоту. Я не нуждаюсь в медицинском обследовании. Я не больна. И со зрением у меня все в полном порядке. Приятного аппетита.

Разразившись этой тирадой, она развернулась и отправилась назад на кухню. Сняла фартук, надела куртку.

– Моя смена закончилась. Я иду к себе наверх.

– Иди, – невозмутимо сказала Джоани и положила гамбургер на гриль. – Завтра ты с одиннадцати до восьми.

Дома Рис первым делом развернула карту. Решила сама отыскать то место. Карта оказалась разрисована красными линиями и кружками. То место, где она вчера стояла, было обведено раз десять.

Она не делала этого, не делала! И все равно посмотрела на пальцы – а вдруг они измазаны красными чернилами? Карта выглядела так, будто какой-то псих испещрил ее одному ему понятными значками. Она этого не делала. Не могла она такого сделать.

Рис кинулась к ящику тумбочки. Красный фломастер лежал на том самом месте, куда она его положила. Дрожащей рукой она сняла колпачок и увидела, что кончик фломастера весь измочален. Она внимательно осмотрела квартиру.

Все лежало на своих местах. Она бы заметила, если бы хоть одна книжка оказалась не там, но все лежало точно так, как утром. Она проверяла замок раза два. Или три.

Рис снова посмотрела на карту. Неужели это она сама сделала? Может, ночью, когда ей снились кошмары и била нервная дрожь, она встала, как лунатик, и разрисовала карту?

В дверь постучали. Она решила, что это Броуди, и, заставив себя успокоиться, пошла открывать.

– Вы готовы?

– Я передумала. Я доберусь одна.

– Как пожелаете. – И вдруг он шагнул в комнату, захлопнул за собой дверь и быстро заговорил: – У меня и в мыслях не было приводить к вам врача. Просто он приходит на обед в то же время, что и я, и мы беседуем. Довольны?

– Да нет, не особенно.

– Очень хорошо, потому что мне придется вас еще немного огорчить. Рик навел кое-какие справки, и пошли разговоры. Док спросил меня, что я об этом знаю. И я как раз решал, что ему ответить, когда вы принесли суп. Суп, кстати, чертовски хорош. А вы – маньячка.

– Я три месяца пролежала в психушке. Так что можете называть меня маньячкой сколько угодно, я не обижусь.

– Думаю, вы там недолежали.

Она открыла было рот и тут же закрыла. Подошла к дивану, села. И расхохоталась. Сняла заколку, распустила волосы, и они рассыпались по плечам.

– Непонятно, почему такой грубый ответ слышать куда приятнее, чем вежливое: «Да нет, вы сейчас в полном порядке»? Может, я действительно маньячка.

– А может, вам надо перестать себя жалеть?

– Мне казалось, я перестала. Но нет. – Она положила заколку на столик. – Вы по-прежнему готовы поехать со мной?

– Все равно день пропал.

Он стоял у двери и смотрел, как она проверяет содержимое рюкзака. Застегнула молнию. Расстегнула, заглянула внутрь.

Он открыл дверь, она вышла, заперла ее. И несколько мгновений просто стояла и смотрела на дверь.

– Да ладно уж, проверяйте. Иначе будете психовать.

– Спасибо. – Она проверила, хорошо ли заперта дверь и, кинув на него извиняющийся взгляд, проверила еще раз и только после этого пошла вниз по лестнице.