Игры арийцев, или Группенфюрер Луи XVI

С усмешкой, похожей более на гримасу боли, чем на выражение внутреннего веселья, перед ним стоял герцог де Роган. Несомненно, что теперь его нужно было называть именно так, если дядя Зигфрид не рассудит иначе.

Герцог протянул руку, негромко подбодрил молодого человека:

— Смелее, Бертран. Настало время познакомиться с королем.

Рука об руку они вошли в роскошный зал, голубые стены которого украшала позолота. В зале толпились разнообразно и вместе с тем странно одетые люди, при виде Бертрана они с любопытством уставились на него и принялись перешептываться. Бертран чувствовал себя рыбкой в аквариуме, внимание присутствующих смущало его и, чтобы скрыть это смущение, он сам стал вызывающе оглядываться по сторонам.

Зал был высоким, и под куполом его плавало солнце.

По другую сторону ковровой дорожки были высокие двустворчатые двери, подле которых несли охрану два высоких усатых воина в голубых мушкетерских плащах. Лица их несли печать надменности и превосходства над окружающими, словно они были допущены к тайнам, недоступным для остальных. Над двустворчатыми дверями золотились скрещенные лилии с королевской короной над ними.

Слева от Бертрана, там, где кончалась ковровая дорожка, возвышался позолоченный трон, сиденье которого было выполнено из красного бархата, а подлокотники представляли собой двух скалящихся драконов с огромными красными рубинами вместо глаз. За троном закрывали стену полотнища огромных трехцветных знамен, украшенных все тем же гербом из скрещенных лилий и короны.

— Спокойнее, милейший Бертран, — ободрил его герцог де Роган. — Сейчас вы увидите дядюшку!

Он не договорил, вернее, не успел договорить своего очередного поучения.

Тонко и торжественно запели фанфары.

Откуда-то сверху торжественным хоралом грянул изумительный хор, так могли бы петь ангелы, если бы они и в самом деле спустились на землю. Бертран ощутил волнение. Руки его тряслись, горло сжало восторженными тисками, молодой Гюльзенхирн почувствовал, как запульсировала в его висках кровь. Он покачнулся, но герцог де Роган почти отеческим движением поддержал его.

— Спокойнее, Бертран! — снова шепнул он. — Не паникуйте!

Двустворчатые резные двери медленно раскрылись. Из них высыпала толпа индейцев, обряженных в лакейскую униформу. Лакеи держали в руках канделябры с зажженными свечами. Привычно они заняли свои места вдоль ковровой дорожки.

Хор стих.

Еще раз пронзительно пропели серебряные фанфары.

Слышно было, как в едином дыхании вздымаются груди присутствующих.

В тот момент, когда напряжение достигло своего высшего предела, из дверей выбежал невысокий человечек в белых с золотистыми украшениями одеждах, остановился почти посреди зала, набирая в грудь воздух, и пронзительный возглас огласил зал:

— Король! Король! Его величество король!

Присутствующие в зале встали на колени. Ошеломленный Бертран Гюльзенхирн наблюдал за происходящим, но тут его спутник больно и жестко дернул Бертрана за руку.

— На колени! — сквозь зубы прошипел он. — На колени, Бертран!

Ошеломленный юноша послушно опустился на вощеный паркет, весело отражающий солнце.

Из распахнутых дверей показалась процессия.

Впереди шел дородный мужчина в алой мантии и роскошном синем камзоле, на котором светились и посверкивали драгоценные камни. На голове мужчины золотилась массивная зубчатая корона. На взгляд Бертрана мужчине было около шестидесяти лет, у него было грубое властное лицо с массивным выступающим подбородком и широкими скулами. Глубокие морщины лишь придавали внешности их обладателя дополнительную таинственность. Льдинистые внимательные глаза, выдающие волю и жестокость их обладателя, безразлично скользили по толпе. На мгновение они остановились на коленопреклоненном Бертране, но лишь на мгновение.

Короля окружали двенадцать человек, одетых не менее роскошно, чем сам король. Плотной толпой они окружили трон, на который тяжело водрузил седалище человек в мантии и короне.

Поднявшись с колен, герцог де Роган (отныне Бертран Гюльзенхирн не мог называть его иначе) приблизился к трону и низко склонился пред сидящим на нем. Помимо своей воли Бертран неожиданно подумал, что в таком возрасте герцогу, вероятно, было очень трудно проделывать такие курбеты, он даже усмехнулся своей мысли.

— Сир, — донесся до него тонкий голос герцога. — Ваше повеление исполнено.

— Я не оставлю вас милостями, герцог, — звучным, хотя и немного сиплым голосом поблагодарил своего посланца король. — Отрадно, что есть еще в моем государстве люди, столь ревностно относящиеся к своему долгу.

Взмахом руки он подозвал к себе Бертрана.

Ошеломленный юноша действовал по наитию — приблизившись к трону, он опустился на одно колено и низко склонил голову, а потому не увидел улыбки сидящего на троне. В улыбке слились удовлетворение и едва скрываемое торжество.

— С прибытием, Бертран, — низким голосом сказал король. — Ты удивлен? Привыкай, теперь ты будешь жить в королевстве Паризия. Поверь, мой дорогой, это не самое худшее место на земле.

Медленно и величаво он встал со своего трона. По залу пронесся и тут же стих длинный всеобщий вздох.