Игры без чести

Тем же вечером Вадик позвонил Светлане Жук, выслушал все о биодобавке со странным названием, которая лечит все, и потом, растягиваясь поудобнее в кресле, страшным голосом сказал:

– Я видел на днях фотографии родов ребеночка на двадцати одной неделе жизни.

– Господи, какой кошмар…

И пока новая подруга с третьего курса Института международных отношений готовила на кухне что-то экзотическое с использованием ликера и красной чечевицы, Вадик пересказал все, что слышал от Алены, чувствуя, как женская жалость к эфемерному незнакомому существу растет на том конце провода, теребя нервные окончания, не требующие идентификации раздражителя и выбрасывающие гормон поднятого крыла, под которым, свернувшись калачиком и посапывая, умостился бы он сам, настоящий и дышащий, выдернутый из чудовищной жизненной несправедливости и чужой смерти.

– Так вот, на поле боя часто бывает эрекция, – объяснял он потом своему экзотическому повару. – Или лежали с гангреной в военном госпитале, а от них рожали молоденькие медсестрички. Смерть – это самый прямой и естественный стимул к продолжению рода.

55

Любушка продолжала ждать чуда, но отношение к нему после недавних событий сделалось каким-то надломленным, крошащимся, как при смерти уповают на волю Божью, где и самый печальный исход приравнивается к искуплению, делая тем самым чудо условным, включенным в рамки общей веры – приблизительной и невнятной, ровным стоном отделяющейся от общей массы мыслей. Когда Любушка поняла, что беременна, то вспыхнула, зарделась, не могла дышать от радости – потому что чудо начало происходить, хотя и в обратном порядке: ведь в мечтах сперва был джекпот, а потом ребенок. Но два этих понятия шли нераздельно вместе, и за самым большим чудом в мире, обозначившимся такой короткой (длиною в жизнь!) полоской на тесте, неизменно должно было последовать еще одно, куда более приземленное, но без которого существование первого было бы невозможно – как у зародыша без плаценты. И, увидев наглядное подтверждение своей беременности, Любушка была готова скакать до потолка, потому что чувствовала, что и в лотерею тоже сейчас выиграет.