Игры без чести

Славка с некоторым осуждением слушал Вадиковские рассказы об этих и других похождениях. Но когда наметилась большая вечеринка в честь окончания сессии, куда его, конечно же, приглашали, решил все-таки сходить. Вечеринка проходила дома у сокурсницы, вернее, у ее родственников, уехавших куда-то на пару недель. Не зря она училась в политехническом – все было рассчитано идеально. Трехкомнатная квартира, семеро приглашенных. Она восьмая. Кому-то из парней не хватало пары, поэтому позвали подружку, не из их круга, не из института вообще, но барышню страшно веселую, компанейскую и, главное, легко относящуюся к половой близости. Данный вопрос больше всего волновал зачинщицу торжества в контексте Славкиной невинности, о которой, затаив дыхание, толковал весь женский состав группы. Сама она была, увы, при парне и самолично убедиться в правдивости этих слухов не могла.

В том, что случилось в ванной перед кривым зеркалом с чужими туалетными принадлежностями, неприятно рассыпанными на шаткой полочке и по краям нечистого умывальника, Славка не увидел ничего святого, светлого, о чем грезилось ему раньше. Неприятное состояние уплывающего равновесия: зыбкое все, будто где-то в сознании винными парами образовалась дыра, и в нее призрачным дымком улетают привычные чувства, ощущения, мысли… все размытое какое-то. Он неистово справился с задачей, и девчонка (да нет, бабенка, что там таить), сперва вспыхнувшая из-за его мужской невнимательности и возникшей угрозы снова забеременеть, быстро оттаяла, повозив носом по его белой безволосой груди, оголившейся на пару пуговиц. «Как ты меня… аж болит там все», – сказала она, кокетливо подмигнув, когда они прощались, и Слава наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

Но последствия этого приключения оказались куда более трагическими, чем думалось Славке на следующее угрюмое утро. В конце концов он даже признал, что было хорошо – и ему и ей – и что это есть вся проза жизни, жизненный механизм, все, что говорил Вадик… без этого никак нельзя.

Буквально через пару дней в институте была диспансеризация. Она предусматривала и поверхностный осмотр того, что вдруг начало жечь и чесаться буквально за полчаса до входа в кабинет.

– А это что за выделения? – спросил врач. Не спросил, а констатировал.

В кожвендиспансере, куда его направили за результатами анализа, был произведен своеобразный допрос, дабы выявить очаг заболевания. Не желая навлечь тень ни на кого из знакомых, Славка угрюмо сказал, что имени девушки не знает (а ведь так оно и было!) и произошло все спонтанно, в подъезде, номер дома он не помнит, так как был пьян.

Несмотря на отсутствие неприятного осадка по отношению к открывшейся половой теме, после этой истории чистоплотный, щепетильно относящийся к здоровью Славка стал любыми способами избегать встреч с компанией, что была тогда на вечеринке. Возможно, это был какой-то психологический ступор, который должен был со временем исчезнуть. Ведь опыт в ванной был повторен у Вадика дома уже с другой женщиной и без тяжких последствий. Но из-за прогулов, не таких уж и солидных, Славку вдруг неожиданно отчислили. Несмотря на оформленную академку, забрали в армию. Были, конечно, варианты, но Зоя Михайловна вообще выступала против высшего образования и верила почему-то, что военная служба пойдет сыну на пользу. К тому времени у нее имелось два магазина и цех по пошиву «канадских» дубленок, так что особого толка от специальности физика-атомщика она не видела, а сбить с него романтическую блажь не мешало бы.

14

Классические проводы не удались. Напиваться и куролесить с компанией Славка не любил, и шумная часть мероприятия удачно прошла без его участия. Вчетвером пошли гулять по Киеву. Светило солнце – первое, жаркое почти, весеннее, – растапливая остатки почерневшего твердого снега, прилипшие с краю на урны и по углам тенистых дворов в центре города. Киев удивительная столица – где еще можно пройти по центральной улице и сразу за величавой площадью с гостиницей и музеем Ленина упереться в глухой, местами труднопроходимый парк! Огромный, безлюдный, полный каких-то особенных шумов и шорохов, какие встречаются обычно далеко за городом. Только где-то внизу монотонно, едва слышно гудит и позвякивает шоссе на набережной.