Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

Совсем так приуныла и больше не поднимала на Дмитрия взгляда. Не хотелось вновь увидеть в его глазах недвусмысленные намерения, которые он явно готов будет реализовать в ближайшее время. Каждым участком кожи чувствовала обжигающий холод на себе. Мурашки так и наворачивали круги по всему телу, а внутри меня будто вновь и вновь что-то переворачивалось. Свалить бы гостям поскорее, а то уже невыносимо было находиться в одном помещении с Дмитрием. Да ещё и Виттория тоже моментами на меня как-то странно стала поглядывать, но я не видела угрозы в её взгляде, а скорей даже наоборот — лёгкое любопытство. О побеге теперь уже точно можно было помечтать.

Наконец я смогла свободно вздохнуть, но не расслабиться. Закрыв на ключ дверь, и подперев её стулом, подошла к столику. Вытащила столовый нож из-под фартука, который я успела не заметно вынести из кухни, и, крепко зажав в руке прибор, села на край кровати. «Ага, будто это его остановит». Но, возможно, я ошиблась и Дмитрий не явится сегодня по мою душу?

Ещё немного посверлив дверь взглядом, решила прилечь и сама даже не заметила, как уснула. А затем внезапно подскочила от грохота, уставилась на распахнутую дверь, недалеко лежавший стул со сломанными ножками. Дмитрий стоял в проёме двери, подперев правым плечом дверную раму. Уголок его губ вздёрнут, в глазах пугающая решимость.

— Предусмотрительно, но бессмысленно, — бездушный сделал шаг вперёд, а я в это время пыталась нащупать нож, но, кажется, он завалился за кровать пока я спала. Бросила быстрый взгляд на дверь, ведущую в ванную комнату.

— Стоило хотя бы попытаться, — рванула к двери, но шея моя тотчас была стиснута рукой бездушного. Слишком быстро оказался рядом. Крепко вцепилась в руку Дмитрия. — Пусти, — по крайней мере, теперь я могла не притворяться.

— Нет, — потянулся к моему пучку волос на затылке и начал его распускать. — Люблю взимать долги.

— Я никому ничего не должна, — попыталась отстраниться, но как всегда — безрезультатно.

— Ты мне должна жизнь, вернее, то, чем за её сохранение положено расплачиваться, — вплёл свободную руку в волосы, склонился и лицом зарывшись в кудри сильно втянул воздух. Тело как-то слишком уж остро отреагировало на действие бездушного. Сразу кольнула мысль, утром выпитая кровь была не Григория, а Багиры. Чёрт!

— Всё равно в итоге убьёшь, — изрекла, но почему-то испугалась собственного голоса. Он предательски дрогнул.

— Убью, — дыханием буквально ошпарило ухо. Рука, прежде сжимавшая шею спустилась. Пальцы его скользнули за ворот униформы. — А до тех пор будешь платить по счетам, — отстранился Дмитрий, но левая рука так и осталась придерживать меня за волосы. Резко дёрнул за воротник и, оторвав большой кусок униформы, оголил шею, плечо, и левую грудь. — Кровью, телом и душой, — сильно потянул за волосы принуждая голову откинуться назад.

========== Глава 9 ==========

Его затянутые в перчатку пальцы исследовали каждый участок моей шеи, плеча, болезненно впивались в кожу, нещадно сжимали грудь. Кожа горела и ныла от прикосновений, и одна часть меня хотела, чтобы эти пытки поскорее закончились, а другая вовсе не желала их прекращений. Очень пугала и настораживала такая неоднозначная реакция тела на действия бездушного, хотя, наверняка, выпей я ещё стакан крови и буду буквально ползать у ног Дмитрия и молить о подобного рода пытках.

Мои попытки хоть как-то дёрнуться каждый раз пресекались: Багира до боли натягивал волосы на затылке, заставляя всё сильнее прогибаться, а его пальцы, словно тиски, сильнее сжимали местами кожу, но и тут моё тело умудрялось как-то странно и неоднозначно реагировать.

Дмитрий вскоре избавился от оставшейся верхней части платья. Он жадно вылизывал каждый сантиметр моих ключиц и шеи, в то время как рука, обтянутая тонкой перчаткой, продолжала истязать грудь. Его клыки словно два острых лезвия царапали кожу, пока Дмитрий вплоть до основания резко не вонзил их, а тело моё, словно струна, не напряглось от новой острой боли, внезапно пронзившей. Глотки его в этот раз были более сдержанными, размеренными — Дмитрий словно растягивал удовольствие, изысканным нектаром наслаждаясь. Боль постепенно растворялась в волнах наслаждения, которыми с каждым разом всё сильнее и интенсивнее накрывало, а потом я будто бы выпала из реальности. Только спустя какое-то время, чьи-то стоны меня вновь вернули в реальность. Я лежала на кровати и надо мной нависала фигура Дмитрия. Глубоко в сознании ужаснулась тому, что стоны эти оказались моими: я стонала от каждого болезненно-властного прикосновения, от каждого нового погружения клыков в шею, в руки, в грудь, в мягкие места под рёбрами, во внешнюю и внутреннюю части бёдер. Боль и наслаждение сплетались во что-то очень дикое, неистовое, доселе незнакомое, заставляя буквально дрожать от любого действия бездушного. А потом я ощутила, как силы необратимо быстро начали покидать моё тело, какой-то частью сознания я пыталась ещё уцепиться за остатки угасающей реальности, но вскоре, оставив вялые попытки, вновь и в очередной раз провалилась в небытие.

***