Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

— Всё ради твоего же блага и твоей безопасности, Анна.

— Заткнись! — вскрикнула, эмоции просто бурлили. — Что сталось с телами моей матери и сестры?

— Могу только заверить, что наши чистильщики позаботились о телах.

— Позаботились? Ты имеешь в виду, согласно всем святым канонам православной церкви вы провели все надлежащие обряды с телами моих близких? — с горечью в голосе продолжила.

— Анна…

— Отвечай! Как чистильщики Ариосто «заботятся» о телах вами же убитых людей?

— Существуют два метода, — начал с большим нежеланием после продолжительной паузы.

— Я тебя слушаю.

— Первый — это кремирование. Виттория могущественна, у неё достаточно власти и денег, чтобы обзавестись собственными крематориями, там мы и избавляемся от тел. Второй… — замолчал, на мгновенье потупив взгляд.

— И? Второй метод, Сэм?

— На территории клана содержится очень опасная порода собак — Кане Корсо. Их выводят и дрессируют для того, чтобы сделать из них идеальную машину убийств, и собаки Виттории в корне отличаются от обычных Кане Корсо: слишком агрессивны, слишком опасны, слишком сильны. На территории содержатся также и другие животные, дикие, поэтому…

— Каким методом вы избавились от тел близких мне людей, Сэм? — прервала бездушного.

— Анна… — вновь этот взгляд в никуда.

— Давай я закончу. Скормили тела собакам? Я права?

— Ариосто не выбирает пищу для своих животных, ибо труп остаётся трупом с большим количеством улик, от которого нужно незамедлительно избавиться, поэтому ей всё равно, будут ли тела кремированы или же будут скормлены собакам, — произнёс утвердительно.

— Ты омерзителен! Ты и вся ваша вампирская шайка! — меня просто выворачивало.

— А теперь ответь мне, Сэм, где же убийца? — снова это абсолютное бесстрастие на лице Харта.

— Отвечай! — терпению моему уже приходил конец.

— Он больше не причинит тебе вреда, Анна. Поверь. Я этого не допущу, — уверил парень и приблизился, попытавшись обнять, на лице сдержанная сосредоточенность. Отскочила, как от чего-то поистине отвратительного и омерзительного.

— Я знал, что рано или поздно память к тебе вернётся, — на лице ни одной эмоции. — Мозг твой не поддаётся гипнозу, и всё счастье, что тогда ты ещё не знала о своих способностях возводить ментальные барьеры. Поэтому мне с большим трудом, но удалось наложить временные ложные воспоминания, дабы на какое-то время обезопасить тебя.

— Что ты такое, чёрт подери, несёшь? — спросила, с трудом осознавая суть сказанного.

— Ты не обычная смертная, Анна. Но! От таких, как ты, избавляются, причём сразу. А я не смог этого сделать.

— Не смог почему?

— Что-то меня тогда остановило, и нет этому никакого объяснения, просто решил, что сохраню тебе жизнь. О чём ни на минуту не пожалел, — едва заметная улыбка на лице.

— И как же ты понял, что я «необычная»? — голову сносило от поступающего потока информации.

— Сразу, как только попытался стереть последние воспоминания из твоей памяти. Неосознанно, но ты уже тогда сопротивлялась, и это очень ощущалось, — протянул руку в попытках прикоснуться, сделал шаг вперёд. — Анна…

— Нет, не подходи ко мне, — отступила и уже было развернулась, дабы свалить подальше от него…

— Отныне будь осторожнее, Анни. Меньше видишь, меньше слышишь, тем лучше для тебя. Я, в свою очередь, сделаю всё возможное, чтобы ты как можно дольше оставалась в безопасности, и быть может, однажды…

Но у меня больше не было сил находиться с Хартом в одной комнате, и я уже мчалась от него как можно дальше.

Для нас, адоптов, не было секретом, кому принадлежат наши бесхребетные задницы, и всё же, оказывается, я долгое время пребывала в какой-то прострации, а трезвомыслящая часть моего сознания отказывала работать. До того самого момента, как ко мне вернулись воспоминания.

Я понимала, что мне ничего не остаётся, как только окончательно смириться с реальностью, посмотреть в кои-то веки ужасающим фактам в лицо. Нет здесь места прекрасному. Этот мир жесток, и главными хозяевами тут являются не менее жестокие твари. Свои устои, свои законы, свои правила. А ты находишься на самом его дне в попытках, в бессмысленных потугах, уворачиваясь от участи, которая то и дело, что пытается тебя ухватить за горло.

В следующий раз, когда-нибудь в следующий раз мы закончим наш разговор.

И вот снова я тут, сижу напротив Харта, на излюбленном зелёном участочке-лужайке, который находится достаточно далеко от центрального и главного построения, где сейчас полным ходом шло приготовление к вампирской тусовке. У меня об одном только упоминании о Кровавой охоте всё сжималось внутри, но! Я не в силах буду что-либо изменить. Не в силах…