Игры Боэтии (СИ)

— Знаешь, что он натворил? – торопливо захрипел Тони, осознав, что способен внятно говорить. Может, это был всего лишь еще один виток кошмара, но иметь возможность произносить слова – это такое счастье. – Мой дедуля. Я хотел забыть, но вспомнил. Взял треклятую Розу, оборвал с нее несколько лепестков и затолкал в меня, — он расхохотался, подавился смехом и несколько раз ударил себя кулаком в грудь, туда, где пойманной в сети рыбкой трепыхалось сердце. –Представляешь? Р-раз – и они внутри. Было ужасно больно, аж слезы из глаз. Я решил, что умираю. А потом ничего не болело. Никогда. А сейчас снова болит, — он сглотнул. — Слушай, окажи мне услугу. Не могу так больше. Болтаюсь, как дерьмо в проруби. Ни кола, ни двора, ни друзей, ничего. А у тебя есть цель. Высокие идеалы, мать их ёти. Твой обрывок черного знамени Доминиона, если ты его еще не посеял в боях. Тебе есть, за что сражаться. Ты последний воин Талмора и людишек ненавидишь до глубины своей непостижимой эльфячьей души. Прикончи меня и выковыряй эту колдовскую дрянь. Договоришься с Клинками, они тебе помогут. Оживите Розу, наваляете даэдре. Она сдохнет и все сразу станет хорошо. Люди заключат мир с эльфами и заживут большой дружной семьей…

Тони закашлялся, дергаясь всем телом. Болтовня не отогнала кошмары, они оставались рядом. Терпеливо ждали, притаившись и оскалив ряды поблескивающих во мраке зубов. Сейчас альтмер уйдет, и они набросятся на свою жертву, раздирая ее в кровоточащие ошметки.

— Тихо, — велел Рингилл. Протянул руки, опустив тяжелые ладони на плечи Тони и словно пригвоздив человека к одному месту. – Хватит блажить.

Альтмер совершил то, отчего у Тони любые мысли разом вылетели из головы, оставив после себя приятно звенящую пустоту: подался вперед и поцеловал захваченного паникой человека. Крепко, умело и очень спокойно, словно имел на это полнейшее право. Тони слабо икнул. В последние годы с ним творилось много странных, несусветных и пугающих вещей, но эта с легкостью затмила все предыдущие. Альтмеры из разоренного Саммерсета не целуются с людьми. Альтмеры вообще стараются держаться подальше от смертных, обливая холодным презрением тех, кого угораздит связаться с созданием низшей крови. Альтмеры никогда ничего не делают просто так…

Кошмары, обернувшись стаей взволнованно голосящих птиц, неопрятной грязной тучей взвились в воздух и скрылись в снежной пелене. Тони заморгал, в упор таращась в голубые, холодные эльфийские очи. Бездонные омуты, в стылых глубинах которых нарезают круги неведомые чудовища.

— Полегчало? – с откровенной ехидцей осведомился Рингилл.

Тони осторожно и медленно вздохнул полной грудью, словно не доверяя ощущениям. В голове было пусто, светло и ясно, как в чисто прибранном доме, ожидающем новых жильцов.

— Нет, — твердо заявил он. – Ты что, забыл? Мы ведь не друзья.

— Одно другому не мешает, — возразил альтмер. Притянул Тони ближе, поцеловав второй раз, настойчивей и сильнее.

— Ага, я понял! – подал голос охотник за сокровищами, переводя дыхание. – Подождешь, пока я расслаблюсь, и тогда прирежешь, верно?

— У меня нет намерения тебя убивать, — буркнул Рингилл.

— А как же месть за порушенный Доминион и поруганное достоинство Высших? – не унимался Тони. — Наконец-то отличный шанс рассчитаться с Империей за все, неужели ты его упустишь?

— Ты способен заткнуться хоть на мгновение? – в кои веки незыблемый ледник терпения альтмера пошел глубокими трещинами. – Или тебе, как всякому человеку, доставляет удовольствие тыкать раскаленным железом в чужие раны? Моя месть никуда от меня не денется. Я сделал выбор и разработал план, в котором даже тебе нашлось место. Если тебе легче от этого, считай, что я тебя использую. Жестоко и цинично, как свойственно альтмерам. Сделай одолжение, постарайся удержать свой язык за зубами.

Тони замолчал. Тщетно пытаясь вспомнить, когда последний раз ему доводилось оказаться с кем-нибудь в одной постели и отнюдь не для того, чтобы согреться долгой холодной ночью. Выходило, что очень давно. Потом он задумался над тем, а когда что-либо подобное выпадало Рингиллу, и тихонько ужаснулся. Существование Падшей Звезды было подчинено исключительно выполнению долга перед павшими от рук людей соплеменниками, и в его целеустремлённой жизни наверняка не было места подобным глупостям. Почему альтмер решил остановить свой взгляд именно на нем? Он не хорош собою, он обожает зубоскалить, по его невольной вине они оказались на Игрищах. А вдруг это судьба? Вдруг Мефала-Паучиха вздумала переплести нити жизней случайно встретившихся человека и эльфа, и полюбоваться, насколько сложным и запутанным выйдет узор? С Мефалы станется, она такая.

Покамест выходила только обоюдная неловкость да неуклюжая путаница рук и ног. И то, что у альтмера были сухие, твердые губы и очень холодная, слегка влажная кожа, а на плечах и спине ощущались длинные узкие бугорки затянувшихся ран. А еще, вопреки опасениям Тони, он вел себя так осторожно, словно боялся забыться и невзначай сломать человеку что-нибудь.