Игры богов

— Но это и вправду особый момент. Когда-то именно в эту ночь Авер предал все светлое в себе и стал Шиаром. И в последствии опять же именно в эту ночь Ират убил своего отца, чтобы спасти смертных… Праздник в честь победы был велик, но велика была и скорбь. Люди радовались, что война закончена, а боги скорбели, что лишились своего отца. И эти чувства уравновесили друг друга настолько, что на какой-то момент стерлись все границы, и люди стали равны богам, а боги слабы, как и все простые смертные. С тех пор каждый год это и повторяется. Потому Полуночный бал — единственный шанс навсегда покончить с Иратом, воспользоваться его слабостью в этот момент. А без Ирата младшие боги не смогут противостоять посланникам. Ты, наверное, не знаешь, но соседние империи даже грозились Эрдану войной, если он Пресветлого не вернет.

— Должна же быть хоть какая-то управа на этих мерзавцев! — от эмоций мой голос дрожал.

— Нет ее, Эвелина… Лишь Ират способен их одолеть. Но Ират не вернется без объединения изначальной магии его отца. А объединить вашу магию посланники вам точно не дадут. Замкнутый круг, понимаешь.

— Не понимаю. Не понимаю, почему вы-то так спокойно об этом говорите! Вы же здесь владыка! Вы должны знать, как выбраться из этой темницы! Способны сделать хоть что-то! — от отчаяния я уже не знала за какую надежду хвататься.

— Если бы я мог, я бы уже это сделал. Мне остается только ждать, когда моя жизнь оборвется, и сожалеть обо всех ошибках. Я многое совершил в жизни. И плохого больше, чем хорошего. Но сильнее всего я скорблю о сыне…

— Дейвон? — тихо произнесла я. Может, конечно, у Тай-Зираэля имелся и родной сын, но почему-то казалось, что он точно говорит сейчас о Дейвоне.

— Да, Дейвон… Я долгое время был одержим идеей заполучить в свое распоряжение магию Авера. Надеялся на то, что раз ее темная сторона когда-то искалечила людскую суть, создав демонов. То, возможно, светлая ее сторона способна повернуть это вспять. Я ведь понимал, что смертен, и мое время ограничено. Но очень хотел хоть что-то изменить, сделать хоть маленький шажок к тому, чтобы мой народ не был презираемыми изгоями.

Он замолчал. Видимо, слишком тяжело давались эти признания. Тай-Зираэлю больно было озвучивать, что то, к чему он стремился всю жизнь, в итоге так и осталось недостижимым.

— А Дейвон… Я далеко не сразу узнал, что у него нет нужной мне магии. А когда узнал, он уже слишком прочно поселился в моем сердце. Я растил его как родного сына. Мало того, остаточная темная сила Шиара выбрала именно его своим воплощением. Я гордился им… Гордился и надеялся, что сын и преемник обязательно продолжит дело всей моей жизни. И то, что не удалось мне, ему удастся обязательно. Но все изменилось в один миг… Душа Дейвона была отравлена истиной об его происхождении. Он был еще ребенком, когда узнал неприглядную правду. И с тех пор ни разу больше не называл меня отцом… Враз из жизнерадостного и открытого для всего мира, Дейвон превратился в изгоя. Не для остальных, нет. Он сам себя таким считал. Изгоем. Отвергнутым и ненужным. Даже чудо, что он не возненавидел меня и не обвинил во всем. А ведь именно по моей инициативе был заключен договор с императором Хоггаром.

— Но ведь если бы не этот договор, то, как и положено, родился бы всего один сын, — возразила я. — Дейвона тогда бы и не существовало вовсе. Или Эрдана…

— Он и сам это прекрасно понимал. Но его измученное болью и терзаниями сердце полнилось ненавистью. К отдавшему его отцу… К родному брату, которого ему предпочли… И как он был счастлив, отыскав свою магию! Хотел всеми правдами вернуть ее себе, был одержим этой идеей доказать, что никакой он не ущербный. Самому себе это доказать… Но ты растопила его сердце, — судя по интонации, Тай-Зираэль сейчас улыбнулся. — Помню, он мог часами просто за тобой наблюдать… И пусть весь мир вокруг он считал прогнившим и полным несправедливости, но ты стала для него его личным светом. Светом и надеждой, что все еще можно исправить. И что даже покалеченную душу все же можно исцелить…

Невыносимо было это слышать. Каждое слово было как ножом по сердцу. Пусть Дейвон сотворил слишком много зла, пусть едва не погубил Эрдана. Но я все равно ведь видела в нем то же, что видел и Тай-Зираэль: потерянного, отчаявшегося, но так остро нуждающегося в любви человека. И все эти его разговоры о жажде власти меркли… Чудилось за ними совсем иное: мечта просто стать частью родной семьи. Доказать самому себе, что вовсе он не отверженный, не выброшенный, как он ни раз мне говорил…

Только, боюсь, теперь этого уж точно не случится. Когда посланники обретут свою полную силу, от Дейвона они точно так же избавятся.

Тай-Зираэль замолчал. Я тоже больше ничего не говорила. Спешно вытерла выступившие слезы. Снова сосредоточилась на одном-единственном образе.

Ну же…

Давайте…

Сейчас вы нужны мне как никогда!..

Даже сквозь закрытые глаза вспышка света на миг ослепила. Тай-Зираэль что-то изумленно прошептал, но я не разобрала слов.